Мы, чтобы не натоптать, оставили обувь в сенях. Пока я вертел
головой, рассматривая убранство избы, отец Герасим удобно устроился
за столом и, развернув лежавшую на нем книгу, углубился в чтение.
Содержание я рассмотреть не мог, а заглядывать, посчитал дурным
тоном, хотя любопытство распирало.
В горницу заглянула Клавдия Ермолаевна.
- Вы посидите немного, я травяной взвар поставила, и медком
свеженьким попотчую вас - такого в монастыре точно не едали, -
произнесла женщина мелодичным голосом. – А уж потом, будем
разговоры разговаривать.
Примерно через полчаса Клавдия Ермолаевна поставила на стол три
исходящие паром деревянные кружки, деревянную миску с медом, в
котором утонули мелкие кусочки лепешки. Я последовал примеру
хозяйки дома, взял в руки деревянную ложку и немного зачерпнул из
миски медово-лепешечной субстанции. Подставляя ладонь, чтобы не
накапать медом на скатерть, застилающую стол, отправил лакомство в
рот. О-о-о, во рту произошел настоящий вкусовой взрыв, я от
удовольствия даже глаза зажмурил и чуть не замурлыкал как кот,
получивший плошку сметаны с валерьянкой! Вот и не верь классикам
моей современности, утверждавшим, что еда для человека, одна из
первостепенных потребностей. Затем я отхлебнул взвар. Он был в меру
горячим, но не обжигающим. По крайней мере, нёбо у меня не облезло.
Что сказать, вкусно, очень вкусно. Знает Клавдия Ермолаевна толк в
угощении, спасибо ей огромное. Естественно, я промолчал, только
быстро орудовал ложкой, сдерживал себя, чтобы не перейти на
откровенный жор.
Когда Клавдия Ермолаевна и отец Герасим положили ложки на край
миски, я последовал их примеру, хотя душа воспротивилась и
требовала продолжения вкуснейшего банкета - пришлось смириться.
- Иди, сполосни руки в тазу на кухне, а то облизывать станешь, -
широко улыбаясь, показала мне направление рукой Клавдия
Ермолаевна.
В медном тазу была налита теплая вода. Я тщательно помыл руки,
внимательно посмотрел на свои пальцы, убедился, что грязи под
ногтями нет. Вернулся в горницу.
- Зовут тебя как, малец, а то отец Герасим сразу представить
тебя не сподобился, что-то он стеснение проявляет, с чего бы это? –
внимательно разглядывая меня, спросила женщина.
- Василий я, - засмущавшись и потупив свой взор в пол, негромко
произнес я.
- Ну, что же, Василий, скидывай с себя одежду, да складывай на
лавке.