— Ох, ты так добра, и так заботишься о моем самочувствии, —
буквально пропела Луиза Елизавета, с трудом поднимаясь с диванчика
и надевая ненавистные туфли, которые снова сдавили отекшие
ноги.
Филиппа наблюдала, как та выходит, не делая ни малейшей попытки
ей помочь. Когда дверь за сестрой закрылась, она вздохнула.
— Ничего не поменялось. Как она была злобной сукой, так и
осталась. Бедная Барбара, — и Филиппа покачала головой, решительно
подходя к окну, открытое ею по привычке, чтобы закрыть его и
кликнуть служанок. Пора все-таки поспать, завтра предстоит тяжелый
день, потому что день встречи с королевой Изабеллой не может быть
легким.
— Филиппа, о, Филиппа, ты стала еще прекрасней, — Филиппа
отпрыгнула от окна и тихонько взвизгнула, глядя, как на подоконнике
повис молодой человек, весьма знакомой наружности. Присмотревшись,
она сделала шаг в его сторону.
— Карл? Что ты здесь делаешь, да еще в такое время?
***
— Султан Ахмед прибыл инкогнито, дабы тайно встретиться с тобой,
государь, Петр Алексеевич, — Ушаков неслышно прошелся по комнате и
сел за стол напротив меня, дождавшись разрешительного кивка.
— Ты слышишь, Андрей Иванович, сколько иронии и просто небывалых
странностей прозвучало в этой твоей фразе о том, что османский
султан пробыл куда-то инкогнито, то есть без шествия слонов и
увеселений на многие дни всего лишь от осознания того, что
светлоликий султан решил тебя навестить, — я задумчиво посмотрел на
стол, где передо мной лежал Табель о рангах, освоенный уже
наполовину. — И что хочет Ахмед, встречи со мной?
— Наверное, это кому-то покажется странным, но нет, — Ушаков
покачал головой. — Более того, он вообще не хочет встречаться с
тобой, государь, Петр Алексеевич. Он почему-то решил, что я являюсь
кем-то вроде Великого визиря, поэтому общение со мной — его потолок
как изгнанника, которого силой принудили отказаться от трона и кто,
собственный племянник.
— И это правитель, который считается одним наиболее
прогрессивных. И что думать о других, менее подверженных прогрессу?
— я решительно сунул закладку в центр довольно обширного труда и
захлопнул Табель, отодвигая его в сторону. Это сейчас не главное.
Сейчас главное — это Крым и вообще часть Черноморского
побережья.
Из уроков истории я знал одну веху, которая не менялась никогда.
Никто не режет врагов с большим остервенением, чем представители
одной веры. Поэтому мои «помощь» Ахмеду будет состоять из бешенных
башкир, чьи лидеры уже получили от меня такой тазир из-за своих
противоправных действий, что запомнили урок, я надеюсь, надолго. В
качестве искупления они сами выбрали себе каффару, в виде молитв
действием, и именно башкиры будут составлять костяк моих войск,
которые я брошу на Крым и побережье Черного моря, и частично пошлю
вместе с Ахмедом, чтобы он напал на племянничка с другой стороны.
Очаков я предполагаю брать классически, силами Ласси, а вот на
Каспии придется в спешном порядке укрепляться, и, черт подери, у
меня нет там многопушечных кораблей, которые могли бы прикрыть
прибрежные города своим огнем. Нехватка ресурсов ощущалась во всем,
хорошо хоть в армию сейчас, учитывая привилегии, шли с большей
охотой, да, благодаря системе орошения, опробованной, где придется,
Российской империи не грозил голод. А там и Кубань начнем осваивать
с ее землей да доставшуюся мне часть Речи посполитой. Ну и картоху
начали активнее высаживать, иной раз до трети посевной площади
отведя для нее. По моему приказу по деревням и весям ходили вроде
бы торгаши, которые семена по дешёвке из-под полы предлагали
купить, шепотом рассказывая об удивительных свойствах этого овоща.
Мужики останутся мужиками и через тысячу лет, я на это очень сильно
надеюсь, а потому, нужно лишь какой-нибудь глупый приказ выпустить,
вроде того, что определенные овощи не продаются тем, у кого
причинное место, ну скажем, меньше трети аршина. Очереди
выстроятся... а потом еще и урожаем друг перед другом хвастаться
начнут, мол, смотри, кум, ага... Потому что внедрение той же
картохи можно сделать быстрее, попросту приказать и насильно
заставить ее сажать, вот только у меня нет времени на подавления
различных картофельных или еще каких бунтов. А полезность они сами
поймут, когда зимой жрать что будет. Тогда и бабы начнут всех
убеждать, что да у ейного мужа не то что треть, у него поларшина!
Гигант, потому давай побольше семян, че вылупился, зависть — грех
великий.