***
Сегодня впервые на улицах Москвы зажигали фонари. Если все
пройдет успешно, то вскоре уличное освещение вместе с приличными
дорогами и тротуарами, а также городскими канализациями,
прозванными по аналогии с римскими — клоаками, будут
функционировать в каждом городе. Если честно, я устал ждать, когда
кто-то из ученых придет к таким элементарным для меня вещам как
керосин, а также керосиновые лампы, поэтому я попросту сам сделал
перегонный куб для нефти и смастерил саму лампу. В такие вещи как
электричество и медленно, но верно сооружаемое телеграфное
сообщение я не лез, хотя порой меня так и подымало «помочь» во всем
разобраться знаменитейшим ученым, которых постепенно становилось
все больше. Нет, я никого не звал. Они сами приезжали, чтобы
пообщаться, провести весьма эмоциональные по накалу страстей
диспуты, и некоторые из них оставались. Я разрешал, весьма
неохотно, надо сказать, просто от сердца отрывая новые должности, и
первое, что они должны были сделать — это выучить русский язык.
Потому что основное правило открывшегося университета, которое я
озвучил: обучение будет вестись только на официально принятом языке
Российской империи. Почему-то мне вовсе не хотелось, чтобы в
будущей войне с Францией, если такая все же случится, русских
офицеров убивали партизаны, потому что многие из них по-русски не
могли двух слов связать, разговаривая друг с другом исключительно
на языке врага. Нет, оголтелым западно-ненавистником я не был,
более того, Эйлер все еще оставался моим кумиром, и никто не мог
его сбросить с этого пьедестала, на который я его собственноручно
воздвиг еще во время учебы в университете, но такие вещи как
государственный флаг и язык, я считал неприкосновенными. Я же,
когда приезжал в чужую страну, разговаривал исключительно на языке
этой страны, так что, те кто хочет жить в Российской империи,
обязан говорить по-русски. И мне плевать на традиционные способы
вербального общения. Традиции можно по разному соблюдать. За это
меня уже ненавидели те, кто в моей реальности назывался малыми
народностями. И мне опять же было плевать. Если подданный империи с
представителями власти будет разговаривать через толмача, то лично
для меня это будет выглядеть как минимум странно. Отсюда такие
драконовые требования. Ну а так как иной раз единственными
учителями на многие версты вокруг являлись православные священники,
которых я обязал заниматься с детьми, то, нетрудно догадаться, что
они вполне могли влиять на неокрепшие детские умы так, как им
позволяет совесть.