— К черту все, — и рывком затащил ее внутрь.
Филиппа только пискнула, а потом негромко рассмеялась, когда он
усадил ее на стол, задирая пышные юбки и ломая неподатливые
перекладины кринолина. Словно они любовники, которые украли
украдкой минутку, чтобы уединившись, насладиться друг другом, а не
муж и жена, у которых впереди вся ночь и общая на эту ночь спальня.
Но эти мысли выветрились из головы, стоило ему притянуть ее к себе.
Филиппа вцепилась в его плечи и, откинув голову, тихонько
застонала, закрыв глаза, отдаваясь и принимая его, осознавая, как
же сильно соскучилась за эти месяцы, и что он молодец, что не стал
ждать, чтобы все прошло чинно в тиши спальни.
Когда все закончилось, он прислонил покрытый испариной лоб к ее
обнаженному плечу.
— Прости.
— За что? — Филиппа смотрела на него затуманенным взглядом и не
понимала, что он имеет в виду.
— За то, что не смог дотерпеть да спальни, — Петр слегка
отодвинулся, заглядывая ей в лицо.
— Не смей просить за это прощения, — Филиппа слегка нахмурилась,
а он улыбнулся совершенно мальчишеской улыбкой, которая так редко
появлялась на его всегда серьезном лице.
— Хорошо, не буду, — он кивнул и помог ей сползти со стола и
даже начал поправлять платье, которое, как Филиппа подозревала,
было окончательно испорчено. — Ну, давай, рассказывай.
— О чем рассказывать? — тело, охваченное за секунду до этого
негой, заметно напряглось, а Петр, заметивший это нахмурился.
— Как съездила.
— Ну-у-у, — протянула Филиппа и опустила взгляд. Да, это будет
сложно. И она надеялась, что он не слишком сильно рассердится,
когда все узнает.