— Если не ошибаюсь, это изображение Виракочи, — медленно
произнес я, беря фигурку и рассматривая ее со всех сторон. Затем
так же медленно ставя ее на стол и поднимая взгляд на Ивана. — И,
если память мне еще не изменила, я послал вас в места, в которых
инков никогда не было. Откуда же у тебя в таком случае изображение
этого божества?
— Понимаешь, государь, Петр Алексеевич, произошло небольшое
недоразумение, — пробормотал Долгорукий, разглядывая Виракочи,
словно тот мог подсказать ему ответы. — Наша флотилия попала в
шторм, а когда океан успокоился, выяснилось, что астролябия
кормчего флагманского судна немного повредилась. Мы сбились с
пути... в общем, пристали мы совсем не туда, куда планировали, и
теперь тебе желательно как-то уладить это недоразумение с
Испанией... — я почувствовал, как у меня дернулся глаз. — Мы
случайно обнаружили тайное захоронение, когда проводили разведку,
где полно таких вот вещиц. Их настолько много, что хватит и этот
регион на ноги поднять и заставить приносить доход, казне опять же
большой прибыток...
— Испанцы не расстанутся с территорией, которую уже застолбили,
— я покачал головой.
— Значит, нужно их как-то убедить, государь, Петр Алексеевич,
это важно, неужели ты бросишь своих людей погибать? Да и к тому же
там нет ни золота, ни серебра, ну, кроме того захоронения, кое
возможно кто-то из испанцев сам и оставил, да сгинул, не вернувшись
за ним, слишком уж давно туда никто не заходил. Так что ни самим
трудиться, ни завозить туда рабов для Испании не слишком выгодно,
все равно отдача мала. А мы можем рассадить те деревья, в которых
ты, государь, так заинтересован, да много что можно сделать, на
самом деле.
— Ну, хорошо, что это за территория, из-за которой я начну
торговаться с Испанией? — неохотно спросил я, посматривая на
золотую статуэтку, понимая, что решать возникший конфликт все же
придется.
— Испанцы называют ее Новой Кастилией, — пробормотал Иван и
втянул голову в плечи.
— Что? — я почувствовал, как у меня глаза расширились, заняв
добрую половину лица. — Я многое могу понять, очень многое. Я могу
даже понять, почему Павлуцкий вступил в бой на чужой территории,
там все произошло очень быстро и было не до разбирательств. Но,
ради Бога, кто-нибудь мне сумеет объяснить, как можно было
очутиться вместо Атлантического побережья на побережье Тихого
океана, и каким образом вы, судя по всему, незаметно пройдя
Магелланов пролив, совершенно случайно очутились в Эквадоре?! —
последние слова я уже проорал, и после этого рухнул обратно в
кресло, из которого успел вскочить на ноги. Уму не постижимо. И что
мне теперь делать?