Он наконец договаривает, а я думаю о
том, что я еще не слишком сильно перегибаю.
– Как интересно, – тянет Сандерс, – по
вам можно целую книгу написать. Никогда бы не поверил, что бывает столько драмы.
Хотя нет, постойте, – его тон снова становится сухим и уверенным. – Чего ж вы
тогда, ваша милость, задержались в Ардории, раз дома ждала возлюбленная?!
Его глаза победно блестят, а губы начинают
растягиваться в самодовольной ухмылке.
– Да разве ж это не очевидно?! – чуть ли
не кричит Оскар, от чего Сандерс снова озадачивается. – Сразу видно, вы никогда
не любили, мне жаль вас, – граф качает головой.
– Позвольте! Я бы попросил1 –
возмущается Сандерс. – Мы с супругой счастливы в браке.
– Ааа, – Уильямсон машет рукой, – у вас
все стабильно. А я вернулся из пятилетнего заточения. Как считаете, что я
решил?
– Не знаю.
– Что моя дорогая Мэри давно похоронила
меня и счастлива в браке с другим. Разве я мог помешать чужому счастью? –
выдает проникновенно граф. – Вот вы, Сандерс, мешали бы счастью своей супруги в
подобной ситуации?
– Позвольте, – проверяющий качает
головой, – вы снова не в свое дело лезете.
– Ах да, это же ваша работа лезть не в
свое дело, простите. Но я бы не мешал.
– А что мешало мисс Крокфорд сообщить,
что она одна и до сих пор ждет возлюбленного? – осведомляется язвительно
Сандерс, проглатывая шпильку. – Все газеты трубили о вашем чудесном спасении.
Ваше счастливое лицо не сходило с первых полос месяц точно! Еще бы, такая
история.
– По той же причине, что Оскар, –
отвечаю строго, – считала, что раз мой дорогой граф задержался в Ардории,
значит, встретил достойную избранницу. У меня хватает гордости, чтобы не
навязываться мужчине.
Договариваю и вздергиваю подбородок.
Уильямсон вторит моему жесту. А Сандерсу остается только переводить взгляд с
одного на другого.
– Знаете что, – начинает он, – знаете
что, – снова повторяет.
– Что? – не выдерживаю я.
– А то! – огрызается мужчина. – Приду на
неделе с проверкой вашей семейности и готовности к опеке над ребенком! А сейчас
я ухожу. Провожать не надо!
Сандерс пулей вылетает из кабинета, я
считаю про себя до десяти и разворачиваюсь к Уильямсону, уперев руки в бока.
– Я вас внимательно слушаю, граф, –
произношу строго и буравлю того нетерпеливым взглядом.