– Зато у меня есть дом, – говорю весело,
– и он мой.
– Пока что, – цедит Оскар сквозь зубы и
встает на ноги, видимо, чтобы возвышаться надо мной.
– Да, – произношу на удивление спокойно,
– пока что. Вы можете попробовать лишить меня его, да только вам это не
поможет. Вы уже наплели историю Сандерсу. Мы наплели. Еще одна невеста за
неделю вызовет у него подозрения, не находите?
Граф молча буравит меня взглядом, тяжело
дыша. Краснота с его лица постепенно сходит, и это радует. И он наконец
заговаривает.
– Хорошо, – произносит медленно.
Наверное, старается не кричать. Слышала, он тот еще педант, и повышать голос на
даму ниже его достоинства. – Мы определили, что повязаны. И как вы слышали,
Сандерс будет проверять нас. Я пока не знаю, насколько далеко придется зайти,
чтобы он отстал и подписал ту чертову бумагу, – говорит зло, а я ахаю,
невежливо перебивая.
– Ваша милость, вы ругаетесь при даме?
– Мэррри! – он буквально рычит. – Не
доводите. Лучше скажите, что хотите за помощь?
Что я хочу за помощь?
Хороший вопрос, на котором я
основательно подвисаю.
Я–то думала, со мной будут общаться
исключительно путем шантажа и угроз, а тут вполне человеческое – что вы хотите?
– Таверну хочу, – отвечаю медленно,
прощупывая почву.
Нужно пользоваться, пока предлагают
озвучить пожелания. Да и я сегодня удивительно смелая. Обычно засуну голову в
песок, выпячу свое благородное воспитание, которое только мешает, поскольку в
его основу взят принцип – «дама должна быть кроткой», и так и общаюсь со всеми.
– А овечек как будто не хочешь? –
усмехается Оскар, вмиг переходя на «ты». Но я не обижаюсь.
– И овечек хочу, – соглашаюсь, – но с
ними проще. В крайнем случае будут пастись у меня во дворе. А в доме, на первом
этаже, могут жить, – говорю на полном серьезе, ловя настороженный взгляд от
графа. – Что такое? Я одна. Зачем мне такой большой дом?
– Действительно, – бормочет он себе под
нос, но я все равно слышу. – Другие леди себе кошечек и собачек заводят, на
крайний случай певчих птичек, а тут всего–то овечки.
– Да, – пожимаю плечами, – овечки. Так
что, таверну и кусок земли под ней оформим в мое владение?
Уильямсон хмурится, морща лоб.
– Вот, что ты имела ввиду. А я–то
подумал, ты об аренде. Хм, – смотрит на меня недовольно, – слишком много
просишь. Терпеть не могу, когда земля не идеально ровная, а с какими–то
сараями. Тошнить начинает при взгляде на твое художество вдали.