Аршальцы, в принципе, были не очень
воинственными существами. Но кража торнов всегда считалась весомой
причиной, чтобы начать боевые действия против враждебных племён.
Стадо рогатых гигантов являлось большой ценностью, поскольку дикие
животные, добываемые охотниками, не могли в полной мере восполнить
потребности аборигенов в мясе и жире.
У всех близлежащих племён, с которыми
так или иначе контактировали шаду, имелись собственные обширные
территории с плодородными полями и пастбищами. Остальные земли,
включавшие леса, горы и каменисто-песчаные равнины фактически были
ничейными территориями.
За последние месяцы погонщики торнов
бывали на дальних пастбищах предгорья два раза, но тогда их никто
не потревожил. Прэт мог этому только радоваться. Кто знает, как
отнесутся к нему другие обитатели планеты?.. Может, сразу убьют,
как незнакомую опасную тварь, или заберут с собой в качестве нового
экзотического раба.
Плывущая высоко в небе Этшиана,
подобно кровавому оку, следила за продвижением стада. Её лучи
больше не слепили глаза, но теперь заметно припекали. Полдня было
пройдено.
Покачиваясь на спине животного,
Винтар смахнул со лба капли выступившего пота и вновь посмотрел на
блестящую ленту мелководной реки, исчезающей где-то за южным
горизонтом. Ему вдруг захотелось послать своих надсмотрщиков вместе
с другими туземцами и всей их скотиной куда подальше, а самому
прыгнуть в прохладную воду и вдоволь наплаваться, смывая с тела
застарелую грязь и пот. Он уже и забыл, когда последний раз
нормально купался, не считая вчерашнего душа под струями ливня.
Впрочем, это желание было полнейшей
глупостью. Но вовсе не потому, что ему грозило наказание, а из-за
того, что в самой реке водились опасные существа. Они напоминали
земных пиявок, и считались носителями смертельной заразы. Для
толстокожих торнов, покрытых шерстью, мелкие твари были совершенно
безвредны, но аборигены их очень боялись. Поэтому в речную воду без
особой нужды не заходили. Прэт тоже не хотел испытывать судьбу
таким образом, хотя соблазн был большим, и бороться с ним было
очень трудно.
Держась рукой за верёвку, привязанную
к рогу торна, он поглядывал на бредущих впереди животных и
окружающий пейзаж. Теперь вдали, с левой стороны, можно было
разглядеть первые холмы, покрытые редкой растительностью. До
пастбища оставалось не больше двадцати километров. Это было
отлично, потому что сидеть весь день на твёрдом панцире торна
чертовски надоедало. Хорошо хоть погода не подвела.