— пронеслось в голове, но это было слабое
утешение.
Он отступил
к мертвому дереву у самой кромки воды, оперся спиной о гладкий
обугленный ствол, с которого ударом молнии сорвало всю кору.
Сознание будто раздваивалось. Казалось, можно по щелчку пальцев все
переиграть назад. На пол-ладони влево, чуть точнее замах. В какой
момент он ошибся? Только что или два месяца назад, когда не смог
отказать старому другу? Возможно вся его жизнь — одна
сплошная ошибка.
Кхудки
обступили его полукругом. Сгорбленные, белокожие, с оскаленными
звериными мордами, покрытые жесткой рыжеватой шерстью вроде
кабаньей щетины. Дьявольское отрепье, народ Гога и Магога,
предвестники Апокалипсиса. Пятеро держали в длинных корявых лапах
взведенные арбалеты. Фыркали, ворчали, суетливо переминались на
месте, но стрелять не спешили. Знали, что и без того жить ему
осталось недолго.
Нильс прижимал согнутую левую руку к телу, от
боли постепенно теряя опору под ногами и
ясность мысли. В глазах роились черные мушки. И всюду кровь. Никто
не может выжить, потеряв столько крови. Страшно гибнуть без
покаяния, в окружении адских тварей. Возможно, Господь смилуется
над ним и сотворит чудо? Но после смерти Астрид Нильс перестал
верить в чудеса.
Из леса
выехала кавалькада всадников. Большинство в серых нечищеных
кольчугах, немецких кожаных бригантинах и легких пехотных шлемах
без забрала. Черные райдеры из Фландрии и Брабанта. В прежние
времена Нильсу приходилось видеть их сначала на Рейне в войске
курфюрста Бранденбургского, а потом во время осады Лейпцига. Перед
боем они мазали свои доспехи сажей, отчего их руки и лица тоже
окрашивались в черный цвет. Это позволяло райдерам атаковать
внезапно, под покровом темноты, не заботясь о том, что случайный
отблеск металла выдаст их раньше срока.
Наемники
разъехались двумя изогнутыми крыльями, широкой дугой охватывая
место схватки. Некоторые везли с собой зажженные факелы. На поляне
стало светлее. Кхулки притихли и отпрянули в стороны, чтобы не
угодить под копыта. Всадники сдержали коней. Двое вылезли из седел
и подошли к мертвому дереву.
Первый — высокий, бледный и худой, в
вороненой кирасе с пристегнутыми снизу ташками набедренников, в
сегментных наплечниках, прикрывающих руку выше локтя. Он походил на
обернутый сталью скелет, но вышагивал с уверенностью и грацией
опытного бойца. На поясе болтался длинный меч в украшенных яхонтами
ножнах.