Сокрушая на ходу врагов, дон Карлос и Бертран, очистив от врагов
стену над воротами, вернулись в левую башню, откуда спустились по
каменной лестнице. Из двери, расположенной в основании башни слева
от ворот, они набросились на врагов с удвоенной яростью. Грегор и
Мансур последовали их примеру, напав на сарацин, проникших во двор,
из башни справа.
Прямо перед Григорием находился здоровенный сарацин в
шлеме-шишаке. Все его тело сверху и до колен покрывала кольчуга.
Сарацин яро рубился своим кривым ятаганом с каким-то тощим парнем
из крестьян, почти мальчишкой, вооруженным только копьем. Не теряя
времени, Грегор атаковал врага сбоку. Но тот заметил его и
попытался отмахнуться своим изогнутым клинком. От противника
неприятно пахнуло немытым телом и потом. Удар врага не достиг цели,
потому что Гриша вовремя пригнулся, поднырнул под руку сарацина и
коротко ударил левой рукой кинжалом, потому что расстояние
оказалось слишком коротким для меча. И, странное дело, его кинжал
легко пробил кольчугу врага. Сарацин блеванул кровью и повалился в
грязь возле загона со свиньями. Второй сарацин набросился на
Григория с другой стороны, но его голову сразу нашла булава
Мансура. А третьего уже сам Грегор удачно встретил мечом. Страх не
мешал ему, потому что сейчас у него имелась цель: во что бы то ни
стало защитить людей, подвергшихся вражескому нападению. Нужно было
выиграть немного времени, чтобы оставшиеся ратники дона Карлоса все
же увели нерасторопных крестьянок внутрь дома. И главное, конечно,
спасти Адельгейду.
Атака с двух сторон на прорвавшихся сарацин ошеломила их в
первый момент, но, численное преимущество делало свое дело.
Христиан все дальше теснили вглубь двора. Кому-то из противников
Грегор нанес удар по шлему и сарацин упал. Гриша не успел заметить,
ранил он врага или все же убил, как задние, напирая, уже затоптали
своего же. А христиане все отступали. Азарт схватки постепенно
начал сменяться усталостью. Но и сарацин становилось меньше. Они
тоже уставали. Постепенно общее сражение начало распадаться на
отдельные группы дерущихся.
Григория и Мансура окончательно оттеснили к загону со свиньями.
Поросята визжали. Какая-то молодая женщина-крестьянка прижимала к
себе младенца, в надежде укрыться за деревянной стойкой навеса.
Внезапно к ней ринулся сарацин с окровавленной саблей и занес руку
для удара.