Все, кто уцелел в этом бою, с надеждой взирали на своего
командира. Но, что он мог сделать? Половина воинов дона Карлоса
пали в этой маленькой, но жестокой схватке. Кто-то оказался ранен
так сильно, что не мог подняться, и женщины, выбравшиеся из дома,
как только сарацины ушли, оказывали пострадавшим помощь вместе с
монахом Иннокентием.
Седой испанец снял шлем, устало опираясь на свой длинный меч,
обагренный кровью врагов, и безрадостно взирал на поле битвы,
оказавшееся во дворе его собственного дома. Родимцев вспомнил слова
барона Монфора: «Война не спрашивает людей, хотят ли они воевать,
она приходит к людям сама». И теперь война пришла и в этот
уединенный манор, чтобы разорить его.
По всему двору лежали мертвые. И их было слишком много. Скорбь,
боль и холодная ярость — все это чувствовалось во взгляде пожилого
испанского рыцаря. Наконец, он проговорил:
— Многие пали, но мы уцелели, друзья. Вот что важно. Значит, мы
все сделали правильно, и наше время умирать еще не пришло. И вы все
славно бились за правое дело! А за тех, кто погиб, враги заплатили
своей кровью.
Все выжившие молча кивнули. Они понимали, что опасность еще не
миновала.
После боя монах Иннокентий помогал раненым и молился за убитых,
которых хоронили тут же, под деревьями небольшого фруктового сада.
Потом он опять прочитал несколько странных молитв и сказал в конце
громко:
— Помощь Божью чувствую я. Она придет ко сроку. Не раньше и не
позже, а только тогда, когда мы сделаем все возможное для этих
бедных людей, которые надеются на нас. Помощь Божия никогда не
опережает события, но никогда и не опаздывает. Помощь Господь
пришлет сегодня.
Григорию было некогда участвовать в ритуалах и слушать молитвы,
он помогал людям дона Карлоса строить баррикаду на месте ворот,
потому что ворота, вышибленные тараном врагами, быстро восстановить
не представлялось возможным. На стены и башни снова влезли
арбалетчики, готовые дать залп, как только неприятель предпримет
следующую попытку штурма. Дон Карлос позаботился о том, чтобы всех
бойцов накормили. Крестьяне разделали одну из самых больших свиней,
которую убили сарацины между делом, в тот момент, когда они
ворвались во двор манора. Свинью освежевали и сварили мясной суп на
всех. Горячее варево крестьянки приносили воинам в глиняных пиалах
прямо на боевые посты.