— Так что же ты молчишь! Надо немедленно выручать их! —
воскликнул дон Карлос.
— Я по дороге сюда встретил барона Монфора с большим отрядом и
попросил его о помощи. Но, он отказал. Бертран де Луарк может
подтвердить мои слова, — сказал Гриша, а Бертран кивнул.
— Этот человек и пальцем не пошевельнет для того, чтобы помочь
тамплиерам. Он покровительствует братьям госпиталя. Но, мы обязаны
снять осаду. А потому я обещаю тебе, Грегор, помочь против Халеда,
— произнес граф.
Едва Гриша успел поблагодарить неожиданного влиятельного
заступника, как служанка привела Адельгейду.
— Господи милостивый! Да что же это изверги сделали с малышкой?
— воскликнул Ибелин, едва увидев девочку с безобразным шрамом,
перечеркнувшим ее личико от левого виска через всю щеку.
При этом, Адельгейда выглядела уже получше. Девушки дона Карлоса
выстирали и заштопали ее шелковое платье, а саму ее тоже вымыли и
причесали. На босые ноги ей даже надели сандалии. Так что она стала
почти красавицей, если бы не ужасный шрам. Подойдя к графу, девочка
с удивлением смотрела на все это большое пиршество, куда не
пригласили ни одну особу женского пола, кроме нее.
— Я тоже хотеть кушать, — сказала она со своей детской
непосредственностью и с сильным немецким акцентом.
— Так ты и есть Адельгейда? — спросил граф.
— Адельгейда фон Баренбергер, — уточнила малышка.
— А я Жан де Ибелин, граф Яффский, — представился аристократ,
приглашая девочку сесть рядом с ним на скамью.
Адельгейда, похоже, проголодалась. Ей дали большую глиняную
тарелку, и девочка указывала служанке, которая осталась
прислуживать ей, чего и сколько ей положить из еды. Когда она
немного подкрепилась, граф начал расспрашивать о подробностях
гибели немецкого посла. И страшный рассказ девочки с большим
вниманием слушали все собравшиеся.
Всю ночь и половину дня Адельгейда провела в караване рабов. За
это время, сидя в зарешеченной повозке для таких же девочек, как и
она, из благородных христианских семей, Адельгейда уже успела
увидеть много всего. Она видела, как погонщики били палками
отстающих до крови, как тех, кто падал и не мог идти, убивали
кинжалами, как насиловали христианок. Но, девочек из ее повозки
никто не трогал. Потому что они являлись самым дорогим и редким
товаром, какой только был у караванщика. Еще бы, за этих
симпатичных девственниц из благородных домов ему правители востока
отвалят хороший куш. Достались они ему дешево, но продаст, конечно,
гораздо дороже. За каждую он намеревался выручить не меньше
тридцати золотых безантов. А, может быть, удастся взять выкуп с
родственников. Тогда купец сможет рассчитывать и на сотню. В мирное
время рабы стоили гораздо дороже, но вокруг шла война, и цены на
пленных людей сильно упали и падали дальше, потому что каждый день
войны приносил новых пленных. Тем не менее, дело все еще давало
неплохую прибыль.