Посол тоже остановился в большом доме у Мюллеров, потому что это
и была самая зажиточная семья в немецком поселении. Сидя на
просторной веранде, Вильгельм фон Гетцендорф вел какие-то беседы со
многими посетителями, которые часто приезжали к нему. И то были
разные сарацины. Посол знал сарацинский язык и подолгу разговаривал
с этими людьми. О чем они говорили, Адельгейда понять не могла. Но,
жители перешептывались между собой, что посол пытается договориться
с сарацинскими правителями о мире, чтобы можно было платить налоги
в казну султана и спокойно жить дальше на этом месте.
В долине Генц текла размеренная жизнь, хотя снаружи нее по всему
Леванту шла война. Когда Адельгейда приехала в долину вместе с
послом, замок Тарбурон все еще занимали госпитальеры. Они иногда
спускались в немецкую деревушку, чтобы пополнить что-нибудь из
своих запасов. Но, как слышала Адельгейда из разговоров, бойцов в
замке оставалось совсем немного. Тем не менее, пока замок охранялся
госпитальерами, жители долины чувствовали себя в безопасности.
Дни шли за днями, и однажды к долине Генц подошла сарацинская
армия. Отряды Бейбарса устремились на приступ Тарбурона.
Сарацинское войско оказалось очень многочисленным, и вскоре замок
пал. Сарацины разрушили стены и вывезли все тела убитых рыцарей
ордена, чтобы получить за мертвецов выкуп. Жители долины собрали
ополчение, но медлили вступать в бой. Наблюдая, как враги
расправляются с госпитальерами, они оставались за стеной
палисада.
Немцы молча стояли возле палисада, вооружившись, но не
вмешиваясь, в то время, пока враги штурмовали замок госпитальеров у
входа в долину. Вильгельм фон Гетцендорф, забравшись на палисад,
напрасно кричал сарацинам, что достигнуты договоренности, и сам
Бейбарс разрешил немецкой общине проживать в этом месте. Но,
витязи, к которым обращался немецкий посол, не слушали его. Они
жаждали крови и трофеев. Покончив с рыцарями госпиталя, они
обратили все свое внимание на калитку в палисаде. Впереди
вражеского отряда были и люди, которые выглядели, как
христиане.
Гетцендорф кричал что-то одному из них, высокому голубоглазому
блондину, на сарацинском наречии, но тот ответил по-немецки:
— Ты прав, старик. В молодости я звался Вальтер Геринг и состоял
в тевтонском ордене. Но, я принял ислам. И сделался военным
командиром Бейбарса в Галилее, а зовут меня теперь Селим
Аль-Даби.