Друг оказался не халявщиком, а вполне надежным парнем, на
которого можно было надеяться. Понятие о чувстве долга у него точно
имелось. Каким-то образом Тобиас сумел проснуться без всякого
будильника посреди ночи и поспешить на пост возле палатки. Должно
быть, причиной являлась выработанная молодым рыцарем привычка
стоять в ночных караулах, хотя, вроде бы, для этого имелись
сержанты. Но, похоже, им в ордене не слишком-то доверяли. Потому,
помимо сержантов, ночные дозоры возлагались и на молодых рыцарей.
Григория это ничуть не удивляло, потому что в любой нормальной
военной части должен иметься начальник караула, а есть еще и
оперативный дежурный, офицер, который тоже не должен спать на своем
посту.
Здесь же, в ордене храмовников, в роли офицеров выступали
рыцари. Причем, самые молодые соответствовали и самым младшим
командным должностям. Оруженосцы были чем-то средним между
кандидатами в офицеры и прапорщиками, напоминая немецких фенрихов,
а наемные сержанты, в представлении Григория, походили на хитрых
бойцов-контрактников, любителей халявы, за которыми нужно постоянно
присматривать. И это подтверждалось хотя бы тем, что с башни
барбакана, возле которой стояла палатка со спящей девочкой,
доносился богатырский храп трех сержантов-арбалетчиков, которые
должны были охранять подступы к полуразрушенному замку в ночи.
Правда, второй пост в том месте, где вниз от остатков стены
спускалась козья тропа, нес службу исправно. Григорий видел при
свете луны, что там сержанты не спали, а неторопливо прогуливались
вдоль каменного основания туда и обратно.
— Тоби, разбуди сержантам смену, а то эти, которые на башне
сидят, заснули уже, — попросил Гриша друга.
— Сейчас я им покажу, как спать на посту! — произнес Тобиас и,
подняв камешек, запустил его на верхушку невысокой башни между
зубцов ограждения караульной площадки, попав в кого-то из спящих,
судя по тому, что один из сержантов сразу перестал храпеть.
— Смотри только, всех остальных в лагере не перебуди, — сказал
Гриша и, оставив своего нового друга разбираться с караульщиками,
пошел спать.
Теплой ночью ему совсем не хотелось лезть в душную палатку к
другим рыцарям, с которыми он пока даже толком не познакомился,
хотя они об этом не подозревали, ведь Грегор Рокбюрн, в которого
Родимцев так нечаянно перевоплотился после ковида, служил вместе с
ними в ордене тамплиеров, похоже, довольно давно. Григорий пошел к
своим седельным сумкам, которые так и лежали за палатками, как он
их и оставил. Он расстелил одеяло прямо на камнях, снял тяжелую
кольчугу через голову, после чего стянул с себя и потный гамбезон.
Переодевшись в чистое белье, в тонкие штаны из льна, которые
назывались «брэ» и в белый ночной балахон из такого же материала,
Гриша положил под голову свою маленькую шелковую подушечку и
укрылся плотной черной монашеской рясой, а поверх нее еще и
тамплиерским плащом. Наконец-то его тело получило долгожданный
отдых после напряженного дня, и он заснул сразу.