— Все так и было. Вот только мы сами давно уже не те львы,
Годфруа. Да и сарацины уже не бараны. Они научились больно
кусаться, — проговорил командир отряда.
Пока они разговаривали, первые всадники из отряда графа уже
подъезжали к воротам. И они не были тамплиерами, хотя на одежде у
всех имелся вышитый крест. Но, он не был орденским. Такие кресты
носили обыкновенные мирские рыцари, участвующие в крестовых
походах. А герб у каждого рыцаря оставался своим собственным.
Только сам граф выглядел, как тамплиер. Но, от тамплиеров из отряда
Рене Дюрфора он все равно отличался новеньким рыцарским плащом и не
полинявшим орденским сюрко.
Все его снаряжение блестело начищенными поверхностями. Что и не
удивительно, учитывая, что позади графа его шлем, доспехи, копье и
щит везли три оруженосца, кроме оружия, на их лошадях размещалась
еще какая-то графская поклажа. Сам граф Неверский ехал налегке. Он
казался немного полноватым, но довольно рослым мужчиной среднего
возраста, гладко выбритым и холеным, хотя от взгляда Грегора не
укрылось то, что вокруг глаз богатого всадника залегли глубокие
тени, а сам он выглядел весьма озабоченным.
— Сержанты болтают, что он сгубил свою жену Агнессу де Бофремон,
дочь богатого барона. Женился только ради ее денег, а потом
придушил, сказав всем, что бедняжка умерла от лихорадки, после чего
и решил замаливать грехи таким способом, дав гостевой обет нашему
ордену, — шепнул Тобиас, который уже возвратился и, стоя рядом с
другом, рассматривал всадников, въезжающих в проем разрушенных
ворот замка.
Рыцари в отряде графа имели мало общего с храмовниками. На их
упряжи и снаряжении поблескивали не только золото и серебро, но и
драгоценные камни, которыми украшались седла, ножны и рукояти
клинков. А их разноцветные плащи, как и попоны их коней, отливали
бархатом. Выглядели они самодовольными и надменными. И за каждым
следовали по два оруженосца. Сзади отряда на привязи шли запасные
лошади. В отряде, вместе с самим графом, Григорий насчитал
двенадцать рыцарей и двадцать пять оруженосцев. Получалось, что
прибывший гостевой отряд оказался даже чуть больше орденского, в
котором служил Грегор.
— Мои всадники очень устали и все голодны, да и кони немедленно
нуждаются в еде и отдыхе, — проговорил граф, лихо осадив коня и
выбравшись из седла прямо перед Рене Дюрфором.