Он вынул из ножен на поясе трофейный кинжал и решил действовать
им левой рукой, вместо щита. Выбрав удобный момент, Гриша вышел из
тени и, размахнувшись, нанес удар сзади мечом одному из атакующих.
Наверное, это было совсем не по-рыцарски, но зато эффективно.
Тяжелый клинок угодил сарацину по затылку, попав по стальной кромке
шлема-шишака. Но, длинны и резкости размаха вполне хватило, чтобы
враг полетел вперед и растянулся на полу, не двигаясь и разбив при
падении еще и лицо. Удар в основание черепа вырубил противника.
Силы сторон тут же сравнялись. Пять прямых мечей замелькали в
воздухе против пяти сабель. Но, успех способствовал сарацинам, и
один из христиан, молодой оруженосец, вскоре получил удар острым
кривым клинком по шее и упал замертво, разбрызгивая алую кровь. И
теперь четверо сарацин теснили троих христиан к углу, успешно
обойдя препятствие в виде перевернутого стола.
А пятый, самый высокий из витязей, надвигался на Григория,
прикрываясь своим круглым щитом, диаметром чуть больше обычного
баклера. Его сабля, оттянутая назад и чуть опущенная, таила угрозу
внезапной атаки. И тут нужно было выждать миг для удара, потому что
этот вражеский боец, пожалуй, дрался лучше других.
Похоже, что он и был главным в небольшом отряде. Сражался
высокий молча, в то время, как другие сарацины все время что-то
визгливо орали на своем языке. А еще он обладал хорошей скоростью и
каждый новый его удар походил на настоящий экзамен по бою с мечом
против сабли. Незачет означал смерть. И Григорий это хорошо
понимал. Он напряженно ждал, чтобы вовремя парировать атаку. Но,
ждал и сарацин. Его карие глаза внимательно следили за каждым
движением Грегора Рокбюрна.
Боковым зрением Григорий наблюдал и за тем, как продолжается бой
по-соседству. Сарацины наступали, все больше оттесняя христиан в
угол таверны. Седой рыцарь ревел, размахивал мечом и кричал что-то
нечленораздельное, но его неуверенные движения говорили о том, что
вина выпито им слишком много. Двое других, помоложе и потрезвее,
кое-как отбивались, парируя удары сабель своими мечами.
Но, Григорий понимал, что если христианам сейчас не помочь, то
долго они продержаться вряд ли смогут. И он решил атаковать хитрым
приемом. Улучив момент, он блокировал вражескую саблю, подставив
свой меч поперек основания вражеского клинка, и одновременно шагнул
вперед, поднырнув под правую руку сарацина. Родимцев давно
заприметил брешь на боку в металлических пластинах, нашитых поверх
кожаной куртки противника, и резким коротким ударом всадил туда
левой рукой свой кинжал.