Насчет монаха, конечно, имелись некоторые сомнения. Ведь он,
получается, совсем не простой монах, а тайный инквизитор, да еще и
волшебник к тому же. Тем не менее, он почему-то тоже поехал с
Гришей в одном направлении, а не последовал за войском барона
Монфора. Правда, о чем это говорило, Родимцев пока не знал.
В трактире при постоялом дворе гостевой зал оказался довольно
просторным. Несмотря на идущую войну, посетителей там сидело за
столами немало. А сами столы и лавки выглядели вполне добротными и
даже оказались ошкуренными. В заведении у перекрестка дорог
останавливались перекусить те из беженцев, возвращающихся из Акры в
родные места, которые были не слишком бедны. Эти люди пересидели
нашествие армии Бейбарса за каменными стенами столицы, имея
возможность заплатить за пищу и за услуги.
А цены в Леванте, как поведал Бертран, на большинство товаров и
услуг держались в разы выше, чем в Европе. Конечно, во многом
такому росту цен способствовала идущая война. Но и торговые общины
Венеции, Генуи и Пизы, соперничая друг с другом, специально
взвинчивали стоимость всего и вся, чтобы получать с продаж
баснословные барыши. Но, получалось, что сильнее всего от войны
страдало небогатое население. Те христианские бедняки, кто не имел
возможности заплатить городской страже за то, чтобы их пропустили в
город переждать вражеское нашествие, становились жертвами врагов в
первую очередь. Потому что именно на них, на беззащитных
крестьянах, сарацины вымещали всю свою злобу, резали многих, а
оставшихся массово угоняли в рабство.
Григорий рассматривал людей самого разного вида. Многие гости
постоялого двора имели не европейскую, а, скорее, восточную
внешность. Других голубоглазых блондинов, кроме Бертрана и самого
Грегора, видно не было. А коричневатый левантийский загар уравнивал
по внешнему виду темноволосых и кареглазых выходцев из южной
Европы, итальянцев, испанцев и уроженцев южной Франции с местными
жителями королевства крестоносцев в третьем поколении.
Первый крестовый поход состоялся больше чем полтора века назад.
И многие семьи тех первых христианских поселенцев, приехавших из
Европы следом за крестоносным войском в поисках лучшей жизни в
завоеванных землях, за это время уже перемешались с местными.
Колонисты из Европы в Леванте часто обзаводились женами из армянок,
гречанок, крещенных сарацинок и евреек. И дети от таких браков
назывались пуленами. Причем, не только простые люди вступали в
смешанные браки, но даже и знать. Например, знаменитейший и
богатейший в Иерусалимском королевстве баронский род Ибелинов
хорошо разбавила восточная кровь гречанок из Державы Ромеев и
армянок из Киликии.