В нескольких метрах от него в кустах шиповника раздалась жизнерадостная птичья трель. Стас усмехнулся и закурил.
— Давно хотел признаться. Я был счастлив, когда твоя гниль сожрала тебя изнутри. Для меня это было доказательством возмездия. Ты заслужил всю ту боль, все те муки. Я ликовал, наблюдая, как ты каждый раз корчился, как тебя мутило и тошнило после химии, как твоя самодовольная рожа желтела и иссыхала.
Сделав пару глубоких затяжек, Стас затушил окурок об мрамор.
— Тебе было настолько плевать, что ты даже на похоронах раздавал указания своим замам. Да, я всё видел. И всё прекрасно понимал. Ты, скорее всего, не в курсе, но у меня под кроватью два месяца лежал нож. Я хотел зарезать тебя, пока ты спал. Много раз. Стоял ночами у твоей кровати с ножом в руке. Знаешь, почему я этого не сделал? — Стас рассмеялся. — Пожадничал. Понял, что, если убью тебя сейчас, то не смогу сразу распорядиться наследством, а к моему совершеннолетию его растащат по кускам. Решил подождать. Придурок.
Стас замолчал.
Он смотрел на небо, по которому быстро плыли пушистые облака, а сквозь них прорывались яркие лучи майского солнца.
С высокой липы спланировала вниз яркая чёрно-белая сорока. Но долететь до земли самостоятельно она не успела. Откуда-то сбоку ей наперерез метнулся не то ястреб, не то коршун, не то сокол. Сорока успела жалобно каркнуть, и они вдвоём рухнули в кусты.
Стас ошалело смотрел на эту короткую сцену. Предзнаменованием назвать её он не мог, а просто стечением обстоятельств — не хотел. Придя в себя, он снова посмотрел на портрет отца:
— Утром я хотел задать тебе пару вопросов. Но, если честно, сейчас понимаю, что ни один из твоих возможных ответов меня всё равно не устроил бы. Да и желания выслушивать твои унылые оправдания вообще нет. Сиди в своём аду. Надеюсь, тебе там без перерывов и выходных так же хреново, как в последние дни жизни.
Стас вышел за ограду, бросил последний презрительный взгляд на памятник и, больше не оборачиваясь, пошёл обратно. Попутно попытался понять, куда делись сорока и её каратель, но вокруг было тихо.
В кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение от Ады: “Это похоже на цвет какао?”
Следом пришло фото из примерочной: сверкающее платье миди идеально сидело на её стройной фигуре.