Он снова вылез наружу, стал напротив
передка и представил, что несётся с шашкой наголо впереди полка на
такую железяку, из которой строчат два «максима», а её саму ни одна
пуля не берёт. Бр-р!
- Предсерийный образец, - подсказал
Романов. – Шасси многократно опробовано на тракторе, не подведёт.
Ныне занимаюсь технологией массовой сборки, проверяю удобство
лючков для доступа и обслуживания. Хотя, понятно, военное
применение принесёт сюрпризы.
- А как назвали, Ипполит?
- Пока Б-1. Не в вашу честь,
извините, Александр Маврикиевич. Просто «Бронеход-1». Как только
армия примет первые пятьдесят штук, ставим на платформы, пакуем
вагоны с запчастями, и вперёд на Дальний Восток.
- Здорово, - заключил Брусилов. –
Полные составы техники и нет людей, на ней обученных.
- Обижаете, Алексей Алексеевич!
Завтра принимаю первую партию. Бронеход один пока, но тракторов и
пулемётов вдосталь. А через месяц британских стрелков жду, учиться
попадать из «максима» на ходу. Бог даст, получится.
И в самом деле, получилось. Но
несколько иначе. Не желая слишком уж светить русские уши, стратеги
из генштаба подговорили англичан погрузить железную армаду на
британские транспорты в Николаеве, везти её аж вокруг Индии и
только в Гуанчжоу снимать на берег.
А для большей страховки и обмана
японских лазутчиков вокруг каждой машины склепали железный короб с
лючком наверху. Ни дать ни взять – бочка. Или, по научному,
систерна.
Как говорится на Руси, инициатива
наказуема. Замеченный в суете вокруг железных новшеств
генерал-майор Брусилов получил откомандирование – русскими спецами
и техниками командовать да английский опыт боевого применения
изучать. Когда Алексей Алексеевич пытался возразить, что в технике
ни в зуб ногой, на него сам Военный министр Куропаткин рыкнуть
изволили. Нет, мол, в Русской императорской армии специалистов по
бронеходной тактике, потому что никто раньше на них не воевал. А
кавалерия – как раз подвижный вид войск. Стало быть – исследуйте,
чем бронеход в бою от кобылы отличается. Так генерал оказался на
борту британского сухогруза, на палубе которого стояли
принайтованными железные короба с крышками наверху.
Английский цивильный капитан о чём-то
важно залопотал по-своему. Брусилов попробовал ответить
по-французски. Моряк скривился, словно лягушку в супе увидевши, и
распорядился найти переводчика. Вызвался один из пулемётчиков,
стажировавшихся в Гатчине.