- Они не хотят понять, что одним
только разрывом проволочных заграждений мы сбережём тысячи людских
душ в наступающих рядах, - поддержал барон, понимавший, что
Брусилову просто необходимо выговориться.
- Людских?! Окстись, дорогой Пётр
Николаевич. Китайцев они к человечеству не причисляют. По крайней
мере к такому, о коем следует волноваться. Дважды воевали с ними в
прошлом веке за право беспрепятственно скармливать местным опиумную
дурь. Тогда десятки миллионов от опия умерли! Что им сотня тысяч
подстреленных на японской проволоке.
- А мы просто учимся на их крови…
Алексей Алексеевич, сие действительно надо России, или только опыт
набираем в практических действиях?
- Скажу по секрету, о коем многие
догадываются, за помощь императрице в изгнании японцев Россия
требует признания Манчжурии не во временной аренде, а в вечном
нашем пользовании. То бишь Россия тем краем прирастёт навсегда, с
постоянным незамерзающим портом в Жёлтом море. Поэтому сжимаем зубы
и терпим, Пётр Николаевич.
- Да, Порт-Артур навечно – знатный
приз. Скажите, Алексей Алексеевич, а с чего англичане так взъелись
на японцев? Раньше дружили, торговали, армия микадо сплошь
британским вооружена.
- Тоже секрет полишинеля. Они чаяли
натравить союзничков на Германию и отбить Шаньдунский полуостров с
Циндао, дабы у кайзера здесь не осталось колонии. А японцы подумали
и решили – китайцев бить сподручнее, нежели германцев. Вот Лондон и
рассвирепел. Как же, обманули нас желтозадые макаки. Так что воюем
за русскую Манчжурию и британское уязвлённое самолюбие.
С осознанием высокой миссии Врангель
забрался на трактор около водителя и приказал неспешно выдвигаться
на север, где час назад осела поднятая танковыми гусеницами пыль.
До утра барон ни разу не сомкнул глаз. Не взирая на высокое
происхождение, он самолично работал гаечным ключом, подтягивая
траки до нужного натяжения, орал на китайских воинов, мешая
местные, русские и немецкие ругательства, не менее двух раз облазил
каждый бронеход на исходной позиции. Несмотря на его усилия,
количество годных к бою машин уменьшилось на две. Когда тёмное
звёздное небо подёрнулось серой предрассветной дымкой, майор сел на
землю у трактора, уронил голову на ленивец и отключился. Рёв
тринклеров и близкая артиллерийская стрельба не проникли через
барьер изнеможения.