Невинный вопрос, говорит ли солдат
по-русски, то ли из-за плохого произношения, то из-за разности
диалектов привёл того в бешенство. Китаец больно ткнул штыком,
потом угрожающе взмахнул прикладом.
- Ни! Кили!
Барон поднялся и сделал шаг. Штык
остро кольнул между лопаток.
- Во бу минбай, - попробовал
объяснить танкист, что он не понимает. Удар штыком, пробивший кожу
до лопатки, в переводе не нуждался.
По пути ротмистра присоединили к
кучке пленных японцев. Конвоиры поругивались, что-то вроде «цзао
гао», если Пётр правильно разобрал. Показалась группа английских
офицеров. Поравнявшись с ними, он закричал:
- I'm a Russian tankmen. Help me!
Британец обернулся, окликнул
соотечественников, те повернулись в сторону пленных и радостно
заржали. Если и правда русский танкист попал в кучу японских
пленников, это очень смешная шутка для британских джентльменов.
- Отставить! – к пленным прибежал
унтер из ремроты. – Кто здесь русский?
В спину Врангелю снова впился штык.
Он упал на колени, коснувшись земли обожжённой рукой, и застонал:
«сукин сын».
- Пётр Николаевич! Вас не узнать, -
унтер револьвером отогнал конвоира. – Вы ранены?
- Руки сгорели. Заживут.
- Идёмте, ваше благородие. Вас
перевяжут.
- Обожди, Епифан. Тут у меня разговор
есть кой с кем.
Тяжело ступая в обгорелой одежде, с
потёками крови на спине от китайского штыка, Врангель направился к
британскому лейтенанту.
- Я – командир роты танкового полка
ротмистр барон фон Врангель, - представился он по-английски. –
Назовите своё имя, лейтенант.
- Зачем? – ехидно ответил тыловой
вояка.
- Когда у меня заживут руки, я имею
честь вызвать вас на дуэль.
- Что за дикость! В армии Его
Величества дуэли запрещены.
- Тогда пристрелю как собаку. Имя?
Или тебе стыдно произнести его вслух, британская мразь?
- Господа, давайте уйдём отсюда, -
предложил другой уроженец Альбиона. – После ранения русский не в
себе.
- Не хотите называть имя – не надо.
Когда-нибудь встретимся на поле боя. И я буду убивать англичан.
Клянусь честью. Всех вас. Каждого. До последнего. Тогда, надеюсь,
сдохнут и четверо трусов, которых вижу перед собой. Честь имею.
Скандал имел последствия. Генерал
Бекесфилд, заслушав донесения своих офицеров и не потрудившись
узнать мнение другой стороны, потребовал выдать Врангеля для
предания военно-полевому суду. Брусилов в грубой форме послал его к
далёкой британской бабушке и потребовал суда над англичанами,
оскорбившими раненого героя. Вокруг лазарета появился постоянный
наряд в составе танка, двух пулемётных расчётов и безлошадных
бойцов с приказом стрелять на поражение, если кто явится по душу
раненого барона. Смелых не нашлось.