Занятный народ эти революционеры,
подумал Макаров. До конца смены был готов молотить языком до
посинения. А тут, глядишь, гудок подоспел – и пора домой.
- Неволить не смею. Один вопрос на
прощанье. Двигатель являет собой только часть механизма. Есть ему
очевидное применение – суда и локомотивы. А других намерений у вас
с Густавом не было? Брусилов про сухопутный дредноут говорил.
- Это – фантазии, - пожал плечами
германец. – Впрочем, воля ваша. Полюбопытствуйте.
После долгих розысков в шкафах да
ящиках в руки адмиралу легла толстая тетрадь с широкой карандашной
надписью «Броненосный самоход» и обгорелыми кромками.
- Непременно ознакомлюсь. А потом, с
позволения, снова украду немного вашего рабочего времени.
Воля ваша, повторил Брилинг, но не
словами, а жестом. Затем распрощался с мореплавателем.
Изучив совместный труд почившего и
здравствующего инженеров, на что ушёл цельный день от рассвета до
заката, Макаров успел поймать Брусилова, намеревающегося убыть из
столицы. Тот рассмотрел рисунки, печально скривился и заявил:
- Сухопутный дредноут мне
представлялся внушительней.
- Зовём на помощь математику, дорогой
Алексей Алексеич. Нога пехотинца давит на землю с усилием около
семи фунтов на квадратный дюйм. Положим, на сушу выполз не
броненосец, а всего-навсего подводная лодка водоизмещением в тысячу
тонн, это два с половиной миллиона фунтов.
- Что это даёт? – спросил кавалерист,
сразу начавший уставать от цифр.
- Опорную площадь, потребную, чтобы
лодка не провалилась, в сотни квадратных ярдов. Теперь представьте
на секунду мотор, который сдвинет нашего сухопутного дредноута с
места. Сколько? От десяти до ста тысяч индикаторных сил, точнее
сказать не могу. А для субмарины хватает двух тысяч.
- Странная арифметика. В воде ваши
корабли плавают, а на суше проваливаются, - генерал-майор ущипнул
себя за ус. – Прошка! Куда делся, шельма? Графинчик обнови.
Пока половой носился за добавкой,
Брусилов открыл тетрадь и ткнул пальцем в общий рисунок
бронированного механизма.
- Выходит, он размерами с обычную
карету или, скорее, пулемётную тачанку. От осколка сбережёт?
- Ваш родственник посчитал, что
передний лист выдержит шрапнель с трубкой на удар.
- Это – вряд ли. Но ничего.
Самоход-то двигаться будет. Из пулемёта да шрапнельными пульками
попасть не мудрено, а гранатой лишь при большом везении. Стало
быть, он проволоку порвёт, на окоп наедет и с пулемётов пехоту
покрошит. А за ним в дыру наши побегут. Здорово, ежели получится.
За светлые головы, Степан Осипович! – генерал выпил. – Только
объясните, отчего моряки у нас такие ушлые? Цепеллин сочиняет моряк
Костович, воздухолетательный снаряд строил капитан Можайский. Вы
вот, с подводными лодками и катерами на полмира страх нагнали.