Обучение искусству ниндзя требует наивысшего
напряжения сил, как вы понимаете, времени ни на что другое не
остается. Словом, к восемнадцати, когда она попала ко мне, Наоми,
как говориться, совершенно «не нюхала жизни». Большой мир она
представляла по рассказам Никодима, немногим телевизионным
программам и учебникам. Плюс ко всему: голова забита Бусидо, Гири и
чайной церемонией.
- И вы решили продемонстрировать ей эту самую жизнь.
- Она должна быть готова, иначе ничего не получится! Вы же
понимаете, Лилит: Ш’хине придется действовать в реальном, лишенном
условностей мире. Если она не будет его понимать…
- И, конечно, было обязательно начинать с убийств.
Я вышел на балкон, встал так, чтобы Голем меня не
видела и несколько раз врезал кулаком по колонне, поддерживающей
портик. Подождал, пока срастутся кости, а затем вернулся в
спальню.
- Она выполняла штатные обязанности Рыцаря первой ступени. - я
старался говорить так же бесстрастно, как на ассамблее, к примеру,
ООН. Но там, честно говоря, было не в пример легче. - Отлов
взбесившихся вампиров, уничтожение умертвий - Печати, как вы
знаете, иногда эманируют слишком сильно и те, кому не
посчастливилось оказаться поблизости, меняются необратимо. Общество
нуждается в защите от этих тварей, иногда, к сожалению, имеющих
человеческое обличье.
- Но она - всего лишь ребенок!
- Мне было тринадцать, когда я убил своего первого Носителя,
Безумного Аль-Хазреда, забрав у него Печать Четвертого
Благополучия.
- Вам помогла ваша мать, Зарина.
- Это правда. Моя благословенная мать послала восточный ветер.
Под покровом бури я проник в крепость Ексерогорго
незамеченным…
- Вы хотите сказать: Наоми, чтобы стать Ш'хиной, должна
преодолеть ряд испытаний? - я поморщился.
- Не всё так банально, прекрасная Лилит. Вы же знаете: были и
другие Ш'хины. Ни одна из инициированных не дожила до
совершеннолетия: Рок преследовал их по пятам, несмотря на все наши
усилия сохранить девушкам жизнь. В случае с Наоми Никодим решил
нарушить все правила. Он задумал сделать оружием саму Ш'хину.
- По-сути, превратив её в живой артефакт.
- Д-да. Наверное. Не знаю.
Я застыл, как громом пораженный. Новая идея распахивала в
сознании всё новые и новые, казалось бы, наглухо закрытые,
двери…
Превратить живого человека в оружие. Точнее, в орудие. Орудие
воли. Так же, как мастер выковывает новый клинок, придавая ему
определенные качества: гибкость, остроту, закалку… Так же поступить
и с человеком. Вложить только то, что нужно, остальное отбросив за
ненадобностью.