Так что начальник штаба второй воздушной армии не просто так
торчал здесь всю эту неделю, а по очень важным причинам. Но молодым
лётчикам от этого было не легче…
Когда начальство удалилось на достаточное расстояние, комэска
развернулся в сторону сержантов и несколько мгновений молча буравил
их тяжёлым взглядом, а потом картинно сплюнул и припечатал:
– Значица, так – на ближайшие сутки поступаете в распоряжение
инженера эскадрильи. Спать, есть, срать – только когда он отпустит.
Всё остальное время – пахать, пахать и пахать. Через сутки самолёт
должен быть в строю. Вопросы?
– Никак нет! – дружно грянули сержанты. Комэска сурово кивнул и,
развернувшись, широким шагом двинулся в ту же сторону, в которую
минутой раньше удалился начальник штаба воздушной армии. Капитан
Кушнарёв молча показал всё ещё стоящим навытяжку сержантам кулак и
поспешно устремился вслед за своим непосредственным
начальником.
– Вот и получили по ушам, – в сердцах бросил сержант Вольский,
состоявший в составе «героического» экипажа в должности штурмана
наведения, а попутно и бортстрелка. – А всё ты – дотянем, дотянем…
Слава богу, вообще не разбились.
– Так ведь дотянули же, – вздохнул сержант Чалый, имеющий честь
состоять в том же экипаже, что и Славка Вольский, только в
должности командира оного.
– Толку-то… – Славка сокрушённо махнул рукой. – Только самолёт
разбили.
– Ладно, пошли искать инженера.
– А чего его искать? – улыбнулся Вольский. – Вон он – вокруг
нашего самолёта уже крутится. Со своими «колдунами».
«Колдунами» в эскадрильи называли старший техсостав, входивший
в, так сказать, ближний круг инженера эскадрильи – старшего
техника, старшего оружейника, начальника кислородной станции и
техника по обслуживанию бортовых сетей и оборудования. Высотный
перехватчик «Су-3ПВ был машиной сложной, буквально обвешанной
различным современным оборудованием. Причём, по большей части,
секретным. Поговаривали, что на него собирались ставить даже
радиолокатор, для обращения с которым в первую очередь как раз и
был предназначен штурман наведения. Даже отсек под него имелся. В
носу фюзеляжа. Но пока никакого радиолокатора на самолётах
эскадрильи не стояло. Только оптико-механический прицел. Пусть и
весьма сложный. Отсек же использовался для размещения парочки
дополнительных баллонов с кислородом, благодаря которым, кстати,
двум сержантам и удалось забраться так высоко… Так что «Су-3ПВ» ни
разу не был массовым самолётом. И состоял на вооружении лишь
нескольких отдельных эскадрилий высотных перехватчиков ПВО, штаты
которых предусматривали куда большее количество технического
персонала, нежели это было принято в других подобных
подразделениях. Впрочем, и другие варианты этой машины – «Су-ЗПД»,
представлявший из себя лёгкий скоростной дальний
бомбардировщик-пикировщик, и «Су-3Р», являющийся дальним скоростным
разведчиком, тоже нельзя было назвать простыми машинами. Но по
сравнению с «Су-3ПВ» они были всё-таки чуток попроще.