– Ладно – как быстро машину восстановить сможете?
– Сутки! – отрезал комэска.
– О как! Даже заключения инженера не дождётесь? – удивился
полковник. – Ну, добре… приму этот срок. Ладно, занимайтесь, майор,
– и, кивнув, развернулся и двинулся в сторону бревенчатой вышки
управления полётами.
Здесь, на недавно присоединённых к СССР территориях, советские
войска вообще обустраивались, как правило, на скорую руку,
предпочитая не вкладываться в капитальные строения. То есть, в
лучшем случае, части и подразделения занимали казармы и объекты
бывших царской и польской армий, а те, кому их не хватило,
размещались во временно приспособленных для этого помещениях. Те же
части и соединения, которые прибыли в округ весной и в начале этого
лета, вообще обычно располагались в простых палатках и землянках…
Да и с капитальными оборонительными сооружениями никто тоже
особенно не заморачивался, предпочитая вместо одного бетонного дота
обустроить десяток дзотов и вырыть лишние полкилометра траншей и
ходов сообщения. Тем более что в отличие от бетонного дота,
требовавшего для своего строительства дефицитных цемента и
арматуры, а также работы специально подготовленного личного состава
и использования спецтехники – от бетономешалок до кранов, ДЗОТы, и
уж тем более траншеи с окопами и блиндажами, вполне можно было
оборудовать в рамках плановых занятий по инженерной подготовке.
Что, кстати, и делалось. Вследствие чего основных, фланговых,
запасных и отсечных позиций за прошедшие полтора с лишним года
личный состав этих дивизий нарыл туеву хучу. Всё это привело к
тому, что даже отдельные роты и батальоны всех этих дивизий были
способны, при необходимости, очень быстро выстроить оборону почти в
любом направлении. В том числе и круговую…
Вот и на этом аэродроме, вместо обустраивания капитальных
ангаров и бетонной или кирпичной вышки управления полётами,
ограничились земляными капонирами и бревенчатой вышкой. Несмотря на
то что данный аэродром был одним из первых, на которые
забазировались советские самолёты. Да что там вышка – даже бетонную
полосу не стали делать. Хотя аэродром вследствие того, что на нём к
июню сорок первого размещалось под три сотни самолётов нескольких
авиационных частей, считался узловым. Правда, в настоящий момент от
этого числа на аэродроме осталось, дай бог, два десятка. И в
основном из числа прикомандированных. Ну как их эскадрилья. Местные
же почти все разлетелись. Учения, мать их… Ещё в прошлое
воскресенье начались. Двадцать второго июня. Причём по условиям,
максимально приближенным к боевым. Даже боезапас и топливо на
«точки подскока» завозились регулярно. И маскировка каждый день
проверялась аэрофотосъёмкой. Причём по-серьёзному. По слухам,
одного комэска за нарушения мер маскировки уже сняли. Нет,
самолёты-то он замаскировал нормально, но вот то, что техники и
пилоты после постирушек свои нижние рубахи по соседним деревьям
развесили – не проконтролировал. И всё – вся карьера у человека псу
под хвост ушла…