М-да… Ещё не хватало ей
разрыдаться прямо тут. Весь макияж же испортит! Я сегодня даже ни
разу голос не подавал, потому как интере-е-сно было за сегодня,
ужас как!
Но только я хотел приободрить
девушку, чтобы она на меня пораздражалась, как дверь в туалет
открылась, делая громче доносящийся звук музыки из зала, и тут же
закрылась, оставив только два хихикающих голоса. В одном из которых
Маруся узнала виновницу своего испорченного вечера.
‒ Ну, где ты говоришь у меня
подводка стёрлась? ‒ возмутилась её подруга.
‒ Вот же… Дай поправлю, ‒
сказала Кристина.
Мой носитель, еле дыша,
продолжала сидеть и судорожно думать: «Что ей делать. Выходить
сейчас? Нарываться на скандал? Или просидеть в тишине и дождаться,
когда они уйдут?». Главное, чтобы они не попытались вломиться в
кабинку. А то поймут, что здесь ещё кто-то.
‒ Ты со своей сестрой не
перебарщиваешь? Ты каждый раз чуть ли не до белого каления её
доводишь, когда приезжаешь, ‒ хихикнула подруга.
‒ Маша. Она сводная. Сколько
раз повторять, что эта бестолочь мне не сестра, ‒ фыркнула та и
прошла в первую кабинку.
Маруся заняла самую последнюю,
но даже так покрылась мурашками от того что её могут
вычислить.
‒ Злая ты, Кристин. Смотри,
уговорит своих друзей ‒ тебя вообще ни на одну тусовку пускать не
будут, ‒ проговорила Маша, видимо, ожидая её у раковины и что-то
делая.
‒ Я ничего такого не сделала
для этого. Да и у Ольги смелости не хватит так поступить с «дорогой
старшей сестрёнкой» ‒ передразнила кого-то Кристина и
засмеялась.
‒ Ну а к певичке той, Марусе,
ты чего прицепилась? Я понимаю, что она подруга Ольги…
‒ А, она! ‒ засмеялась
Кристина и вышла из кабинки. ‒ Мне её волосатый Женя понравился. Он
хоть и пьяный был тогда, но такой…
Дальше моего носителя накрыла
волна ярости. Она была готова прямо сейчас встать и выковырять
глаза этой «Твари». Но вместо этого, полыхая злобой, проговорила
про себя:
‒ Демон ты тут?!
Я просто опешил! Это… Это
ведь… Она ко мне обратилась сама! Ну-ка, ну-ка… Мысленно сделав
морду кирпичом, я ответил:
‒ Ну допустим… И чего? ‒ не
удержался я от ехидного вопроса.
‒ Сможешь проучить эту
«кошёлку»? Но не убивать! Не вредить! И ничего тут не разносить! ‒
таким же тоном задала она вопрос.
‒ Конечно, ‒ лаконично ответил
я.
Она на пару секунд впала в
замешательство, потому как не знает, как меня об этом попросить,
но, услышав продолжение «лёгких подробностей» постельных утех, тут
же спросила: