Но ничего не происходило: светило солнце, ветерок обдувал
волосы, шевелил волнами траву, и как Гуннар ни вглядывался в эти
равномерные волны, не замечал ничего подозрительного. «Просто
запах, — сказал он себе. — Почему бы в ином мире траве не пахнуть
вот так». Но нутро слушаться разума не собиралось, и Гуннар
продолжал настороженно озираться по сторонам.
Наверное, это и спасло, когда, выйдя из темноты, Гуннар
обнаружил в каком-то десятке ярдов от себя здоровенного льва.
Одного, хвала Творцу. Несколько мгновений человек и зверь
озадаченно таращились друг на друга, а потом лев прыгнул — высоко,
точно мышкующая лиса. Гуннар шагнул навстречу, пригнувшись, и
обеими руками вонзил меч ему в грудь. Неумолимая сила инерции
опрокинула его на спину, но, приземлившись и накрыв Гуннара собой,
лев лишь сильней насадился на сталь. Зверь взревел, отскочил в
сторону, тут же рухнул, снова, с мечом в брюхе, пополз к человеку.
Гуннар достал нож, но тут из темноты появилась Ингрид. Лев еще раз
взревел и издох.
Гуннар медленно вернул нож на место, выпрямился.
— И это все? Мы снова в нашем мире?
Ингрид кивнула.
Гуннар зачем-то оглядел себя, ругнулся: спереди дублет в крови,
сзади наверняка перепачкан травой.
— Чтоб я еще раз пошил себе новую одежду…
Ингрид усмехнулась.
— Понимаю, но с голым задом неудобно. — Она тронула ногой бок
льва. — Знатная добыча. Шкуру заберешь?
— Для начала я бы меч забрал, — буркнул Гуннар. Огляделся — в
паре шагов валялась сумка, сам не понял, когда сбросил. Кровавый
след на выцветшей до почти желтого траве. Он перевернул на бок
тушу, обнаружив, что клинок вошел в грудь зверя почти по самую
рукоять.
— Отличный удар, — похвалила Ингрид.
Гуннар деревянно кивнул. Сердце медленно успокаивалось, и он
только сейчас сообразил, что взмок вовсе не от страха — точнее, не
только от страха — но и потому, что здешняя осень была теплее иного
лета в Белокамне. Успел отвыкнуть. И пахло здесь не только
развороченным звериным нутром, но и морем. Да и само оно — вон, в
полулиге отсюда. На плоской, словно стол, степи все как на
ладони…
— Ну так возьмешь? — повторила Ингрид.
— Все равно трофеем не похвастаться. — Ему несколько раз
недвусмысленно дали понять, что болтать об этом путешествии не
стоило.
— Как будто это будет первый трофей, которым ты не
похвастаешься, — хмыкнула она.