– Тогда можно наладить помпу и намочить парус.
Об этой уловке говорили в училище, но Митя её никогда не
использовал. Ему не хотелось утяжелять паруса.
– Сдаётся у нас в запасе больше не осталось никаких хитростей, –
произнес Барахсанов.
– У нас мало опыта, чтобы познать их все, – усмехнулся Митя.
Команда привыкла к постоянному ходу галсами и крену градусов в
десять-пятнадцать. Теперь паруса и веревки натянулись, а крен
увеличился примерно до двадцати градусов. Хотя волны были пологими,
каждая новая заставляла шхуну вздрагивать от удара. Вода
пробивалась через шпигаты, заливая почти фут палубы вдоль левого
борта, но дальше не расходилась, а так и журчала бесконечным
ручьем. Волны давали чуть больше ветра на гребне, чуть больше
скорости при скатывании с него и чуть придерживали шхуну при
подъеме на следующую волну. На ход это почти не влияло, лишь паруса
то напрягались, то ослабевали. Мите даже не приходилось
подруливать.
Они шли в полном напряжении точно на хлебной гонке. До
пересечения курсов двух шхун оставался около часа.
Сейчас Митя испытывал истинное наслаждение, вроде того момента,
когда он приобрел шхуну и получал корабельную крепость. Ощущение
полета, открывающихся возможностей, предвкушение приключений,
богатства, известности. Противник был уже хорошо виден с палубы. Он
поднял красно-желто-красный флаг, так что сомнений не оставалось –
испанцы гнались за беднягой торговцем. Они, разумеется, увидели
вторую шхуну, но курс не изменили.
И вдруг послышался треск. Несколько люверсов передней шкаторины
грота вырвало с мясом, полотно принялось биться, как только что
пойманная рыба. По какой-то причине не выдержал ликтрос. Еще
мгновение и разрыв между первой и второй полками рифов начнет
расти, парус разорвёт в клочья.
– Два рифа на гроте! Взять! – истошно, срываясь на фальцет,
прокричал Митя.
Барахсанов, вот молодец, сообразил и быстро убрал самодельную
снасть, что прижимала гик. Тек бросился к веревкам, освободил
гардель и начал вращать рифовую лебедку. Дюжина быстрых оборотов и
парус опустился до первого ряда рифов, потом до второго,
поврежденная часть сложилась, улеглась на гик и более не угрожала
разрывом. Пока Малыш Тек подтягивал гардель и закреплял оба
риф-шкентеля, Барахсанов уже принялся вязать риф-сезени, а Митя
внимательно осматривал паруса, не возникло ли еще какой беды?
Парусина выгорела, выветрилась, износилась за полтора года службы
из которых последние полгода пришлось на почти непрерывное
плавание. Оснастку пора было менять. А где взять замену? Где взять
деньги на новую парусину, канаты? Злость на судьбинушку вытеснила
на некоторое время все прочие мысли.