Лиссарина добавила пару капель
экстракта розы, чтобы вода приняла специфичный запах, который
закрепится в коже Ровенны. Ей тяжело было сказать что-то
определенное: лорд Монтфрей, хоть и старался принимать участие в
беседе, все же не сказал ничего определенного, а голубые глаза
трепетно охраняли мысли, роящиеся в его голове.
— Думаю, что он недоволен.
— Я ему не понравилась?
— Нет, не в этом смысле. Такое
ощущение, что ему в принципе не нравится идея брака с кем-то.
Может, он еще не нагулялся?
— Не нагулялся? — Ровенна
вопросительно изогнула бровь, на что Лиссарина только улыбнулась:
конечно же, она не знает такого простонародного выражения.
— Это значит, что он не готов
остепениться. К серьезным отношениям, то есть. Может, ему хочется
ходить по балам да играть в карты с друзьями. Мы ведь не знаем, что
у него на уме.
— А его брат? — Ровенна ухмыльнулась
и подалась вперед, обхватив колени. — Он тебе понравился?
— Цирен-то? Да, очень милый мальчик.
И всесторонне развитый, кажется. Такой интересный собеседник. Он
потом подсел ко мне и начал рассказывать, как в его комнате недавно
нашли…
— Ой, не прикидывайся, что не
понимаешь, о ком я говорю.
Лиссарина поморщилась. Вообще-то,
едва только все разошлись после обеда, как она приказала себе
выбросить все жалкие мысли, закравшиеся ей в голову. Иногда лучше
не знать, что на душе у другого человека, решила она, и даже если
ей показалось, что ему нужна помощь, это вовсе не значит, что нужно
вызваться помощницей. К тому же, прозвучало имя «Оделия»,
следовательно, у него есть невеста, которая может помогать ему,
сколько ей заблагорассудится. Лиссарина умывает руки, выключает
свою сердобольность и любопытство и сосредотачивается только на
одном: сделать так, чтобы Ровенна все же нашла в Ромаэле что-то
хорошее и не ссорилась с матерью из-за свадьбы.
— Думаю, у него сегодня плохое
настроение, — наконец ответила она.
— Я спрашивала не это, — Ровенна
хитро прищурилась, но все же откинулась на стенку ванной и
погрузилась в воду так, чтобы она закрывала грудь. Коленки вылезли
наружу.
Лиссарина посмотрела на нее долгим
взглядом, настаивая на смене темы, но, похоже, Ровенна уже
перестала об этом думать. Закрыла глаза и мурлыкала какую-то
песенку.
— Все мужчины отвратительны, — вдруг
сказала она, не открывая глаз. — Однако, наверное, Ромаэль все же
не худший из них. Красив, богат, не глуп. И если тоже недоволен
этим браком – хорошо. Значит, мы практически ничем не будем друг
другу обязаны и можно надеяться на дружбу. Я где-то читала о такой
вещи, как свободные отношения. В нашем обществе они неприемлемы, но
я считаю, что нечего бояться неизвестного. Нужно пробовать. Ты так
не считаешь?