— Они подготовились. Посмотри,
сколько баночек и косметики.
— Да плевать, не буду наряжаться, —
Ровенна хлопнула книжкой. — Это любовный роман. Как будто я их
читаю. Кстати, мы разговариваем?
Лиссарина посмотрела на нее, сощурив
глаза, Ро сощурилась в ответ, и Рин протянула вперед мизинчик.
Девушка засмеялась, сцепила свой мизинец с ее, заключая перемирие.
Они повалились на кровать в обнимку, все еще глупо хихикая.
— Как думаешь, почему здесь оставили
эту книгу? — спросила Ровенна, поднимая подбородок вверх, чтобы
заглянуть в глаза Лиссарине.
— Не знаю, — честно ответила та. —
Может быть, твоя мама писала им, что ты любишь читать, вот они тебя
и решили порадовать.
Ровенна вздохнула и прижалась щекой к
плечу Лиссарины. Они все еще были в скромных дорожных платьях и
казались нищенками, случайно попавшими во дворец короля. Когда Рин
сказала об этом подруге, Ро вдруг проговорила:
— Может и правда не наряжаться? Он
посмотрит, что я деревенская уродина и передумает. Наверное.
— Сомневаюсь. Боюсь, если он тоже
повинуется воле родителей, то женится и на одноглазой деревенской
уродине. А ты, к сожалению, будешь красавицей даже в костюме
бродяги с бородавкой на носу. Волосатой бородавкой.
— Фу!
Девушки снова рассмеялись. Лиссарина
заставила себя встать на ноги и пойти в гардеробную за
приготовленным заранее платьем. Наверное, графиня и это рассчитала
и заказала его с доставкой сюда. Ровенна, словно дитя малое,
крутилась на кровати, наслаждаясь мягкостью покрывала. Рин сдернула
с нее туфли и еле-еле заставила подняться. И хотя Ровенна стояла,
будто тряпичная кукла, Лиссарина принялась колдовать с ее одеждой,
волосами, кожей, дабы превратить деревенскую нищенку в столичную
светскую львицу.
Через двадцать минут усердного труда
Лиссарина осмотрела свое творение и хитро улыбнулась.
— Думаю, у тебя все-таки будет брак
по любви. По крайней мере, этот Монтфрей сразу же влюбится в тебя,
как только увидит такую красоту.
Ровенна была довольно высокой,
статной, худой, но с отличной фигурой, за которой ее мать трепетно
следила, запрещая есть сладости. На такой фигурке, к тому же
затянутой в корсет, малахитовое платье с рукавами до локтя и лифом,
украшенными черными кружевами, смотрелось невообразимо эффектно. К
тому же, цвет подчеркивал яркость раскосых зеленых глаз. Достаточно
глубокий вырез платья оголял то, что должен был оголить, но не
вульгарно, а скорее игриво. На шею она надела золотой медальон,
который никогда не снимала, а на палец кольцо с крупным черным
агатом. Золотистые волосы убрали от лица назад, оставив только две
волнистые прядки, соорудили воздушный пучок, украшенный гребнем с
такими же черными агатами, в тон кольцу, а нижнюю часть волос
длиной чуть ниже талии оставили распущенными. Все было хорошо,
кроме ее бледности.