— Если уведешь у меня жениха, —
улыбнулась она, щипая бледные щеки Лиссарины, — буду очень
признательна.
Столовая походила на произведение
искусства черно-белого цвета. Белые стены, украшенные пейзажами,
мраморный пол с серебристыми разводами, напоминающими рябь на воде,
высокий потолок с очередной фреской, на этот раз изображающей сюжет
из народной сказки. На двух смежных стенах расположились большие
окна, из которых сочился мягкий солнечный свет. Две другие стены
заменили мраморные колонны; в самом верху они превращались в
хитросплетение рук, которые словно бы помогали потолку не
обрушиться. Вся комната, казалось, была слегка ниже уровня всего
остального этажа, потому что под колоннами находились три
ступеньки, и ты словно бы спускался к столу с высоты. Мебель была
черной: и длинный прямоугольный стол, и буфет, и тумбочки с
журнальными столиками, но несмотря ни на что ощущение мрачности не
чувствовалось.
Графиня с дочерью шли впереди,
Лиссарина за их спинами. Стук маленьких каблучков отскочил от стен,
едва они ступили на мраморный пол и спустились по ступеням. На
столе уже поставили закуски и семь приборов, три с одной стороны и
четыре с другой. Тому, кто должен был восседать во главе стола,
прибор не поставили.
В столовой их уже ожидали. Едва они
вошли, как высокая женщина с идеально ровной осанкой и строгим
лицом, до этого смотрящая в окно, повернулась к ним и пошла
навстречу, протягивая руки вперед. На лице Ваэри Монтфрей
промелькнуло радушие гостеприимной хозяйки, она сжала ладони
Кассимины и поцеловала ее три раза в обе щеки. Создалось ощущение,
что они уже давно знакомы друг с другом.
— Добро пожаловать в Рашбард, милая
моя, — она перевела взгляд проницательных черных глаз на Ровенну. —
Боги, как вы чудесно выглядите, леди Ровенна. Правда, Ромаэль?
Тот, кого она назвала Ромаэлем, стоял
рядом со своим стулом, держась руками за спинку, и мысли его витали
далеко. Если бы мать не окликнула его, он бы, наверное, так и не
выбрался из своих фантазий, но, услышав свое имя, вздрогнул и
поспешил поприветствовать гостей.
— Леди Ровенна, — он взял девушку за
руку и легко коснулся губами тыльной стороны ладони. — Вы
очаровательны. Я очень рад вашему приезду.
Ровенна, краснея от смущения,
смотрела на него настороженно, но все же пересилила себя, едва
заметно улыбнулась и сделала реверанс. Как только обмен
любезностями состоялся, Рин вдохнула воздух: до этого боялась
дышать, словно ее дыхание могло испортить встречу. А когда
напряжение немного спало, она с удовольствием отметила, что Ромаэль
очень красив. Не тот лопоухий уродец, которого они с подругой
рисовали в своем воображении.