Покашлял немного, не снимая респиратора. Во рту появился
знакомый и мерзкий привкус крови. Дело было хуже, чем он думал,
кажется, пуля порвала ему ещё и лёгкое. Нужно было
останавливаться.
Горохов не поставил мотоцикл, не до того ему было, самому бы не
упасть, бросил его и тот повалился на склон бархана, на песок.
Схватил сумку. Её тоже на песок кинул. Стянул на подбородок
респиратор, дышать нечем, воздуха не хватает, приподнял очки, они в
пыли. Аптечка. Нашарил её рукой. На всякий случай достал из сумки
обрез двустволки двенадцатого калибра. Тоже кинул на песок рядом с
сумкой. Проверять его не стал, он всегда у него заряжен, только
курки взвести. Огляделся. Бархан длинный, высокий. Нет, дробовик
тут, скорее всего, не понадобится, это вещь хороша для стрельбы с
десяти шагов, ну, а для настоящего дела у него на поясе есть
кое-что получше. Тесак на поясе – вещь в степи незаменимая. Но
сейчас он только мешает. Отстегнуть бы его, снять с пояса, но нет
ни возможности, ни времени.
Сел рядом с сумкой, секунду пережидал боль. Так, теперь надо не
мельтешить и не тупить. Времени мало. Эти твари сейчас бегут сюда.
Они видели, что попали. Они знают, что тут есть, чем поживиться. Им
многое в его сумке и мотоцикле придётся по вкусу. А после они
сожрут его. Зажарят в полдень на раскалённом камне и сожрут.
Ему нужно было торопиться. Он всё это делал не один раз. И себе,
было такое, и другим. Такое бывало часто.
Первым делом – биогель. Тюбик с патрубком. Он вытащил его,
зубами сорвал колпачок. Если нет возможности зашить рану – это как
раз то, что вам нужно. Главное – найти в себе силы загнать патрубок
в рану. Загнать без обезболивающего, у него есть такая ампула,
есть, но ждать действия придётся несколько минут. А у него этих
минут нет, и ещё у него всего одна рука.
Не раздумывая, не собираясь с силами и не вздыхая, он нашёл
прорехи в одежде и кольчуге и ввёл белый патрубок в рану. В ту дыру
в боку и подмышке, из которой пуля вышла. А дыра-то немаленькая,
вся рубаха слева под рукой липкая. И на пыльнике огромное чёрное
пятно. А ещё пальцы прикоснулись к чему-то острому. Сразу понял –
это обломок его ребра торчит. Боль пронзила его всего от копчика до
макушки. Пришлось даже зажмуриться. Одна секунда. Всё. Теперь
дальше. К дьяволу боль. Секунда, и можно про неё забыть, теперь он
давил поршень, загоняя в рану гель. Три четверти залил в рану,
вытащил патрубок. Теперь рука.