Все это всего лишь сон... дикий и глупый сон...
***
Между заказами Лис спал. И тогда волны воспоминаний захлестывали
с головой, синяя тьма, через которую с трудом пробивался свет
солнца, манила в прохладную глубину... и лишь ускользающий через
пальцы разум держал на поверхности, тянул за собой, ни на чем
подолгу не останавливаясь. Заставлял давиться соленой водой,
слепнуть от брызгающей вокруг пены. А внизу, под волнами, мелькали
давно забытые лица и места... родной дом. Старая яблоня под окном.
Сгорбившаяся, вечно ворчливая соседка. Отец... тихая и ласковая
мать...
Лис хотел было вглядеться в ее лицо, вспомнить цвет ее глаз.
Зелень. Выцветшая от вечных слез зелень. И запах мяты от ее
одежд... Виноватый, затравленный взгляд, когда его продавали
темному цеху. Мягкий шелест дождя и сладковатый запах цветущей
ивы.
— Колдуну все равно нет у нас места, — уговаривал пьяный, как
всегда, отец, принимая золото из рук человека в темном плаще.
Человек подошел к одиннадцатилетнему тогда Лису, пронзил
взглядом душу до самого дна, довольно улыбнулся и окатил
болезненной волной силы. Теряя сознание Лис чувствовал, как его
грубо кинули в повозку. Больно ударившись плечом о жесткий борт, он
кивнул в ответ на тихий шепот:
— Даже не думай сбежать.
Потом была темнота подвала. Липкий ужас, когда никто не приходил
целыми днями, и казалось, что ты один на этом свете. Ты и этот дом,
полный едва слышимых звуков — скрипа половиц, приглушенных голосов,
перестука маленьких лапок вдоль стен. И жажда... вечная жажда, что
была страшнее холода и голода.
Однажды они пришли. Привели с собой светловолосого мальчонку,
втолкнули его в подвал и сказали:
— Убей!
Лис убил. Долго валялся в лихорадке, но выжил. Убивал после
этого легко, будто играючи. Был послушным и делал то, что от него
требовали: убей, найди, принеси! Слушал неразговорчивых, скорых на
наказание учителей, которые помогали справится с бушующей внутри
силой, и не жил, полз от дня к дню, зависая ночами в странных
снах.
В тот день миновало уже семь лет с тех пор, как Лис служил цеху.
За окном весна утопала в дождевой дымке. Пряный аромат магии
отозвался в груди болью, когда Лиса связывали с заказчиком
клятвами. Раньше подобного не требовали. Раньше говорили — убей,
сделай, принеси, и Лис подчинялся. Раньше он не видел заказчиков...
теперь его заказчику продали. Мало того, из него сделали
марионетку, что даже слова против сказать не мог. Не имел
права.