— Что случилось?
— Ничего...
— Что ничего? Приходишь ночью, врываешься ко мне в спальню и
говоришь, что ничего? Так все же...
Рэми опустил взгляд в пол и начал рассказывать. О том, что у
волчицы умные глаза, из которых льется печаль, о том, как горестно
она воет, о том, как она плакала, когда забирали щенков. Рэми знал,
что плакала, знал, будто сам слышал. А еще рассказывал, что волчица
молодая совсем, красивая, крупная и сильная. Свободная...
— Я понимаю, что ты жалеешь волчицу, — оборвал его Жерл. —
Понимаю, и о чем ты хочешь меня попросить. Нет, я не буду ее
выкупать.
— Я отдам, — задрожал Рэми. — Я отдам тебе золото.
Жерл налил в серебряный кубок немного вина, развел его водой и
подал гостю, заглядывая ему в глаза:
— Знаю, что отдашь. Верю. Но всех на свете не спасешь. Не
позволю тебе влезать в долги из-за какой-то твари.
— Она не какая-то...
— Какая-то, Рэми, — возразил Жерл. — Ты один. Волчиц в твоей
жизни будет много. Ты не можешь спасти каждую, мало того, пытаясь
спасти, упустишь что-то более важное. Да и что ты с ней будешь
делать, когда выкупишь? Выпустишь? Чтобы она продолжала резать овец
в деревне? А ведь зарезала, и не одну. Подумал ты о старейшине? О
его детях? Их у него аж восьмеро, и всех поднять надо. А как
поднять без овец? Пей!
Рэми сглотнул, взял кубок и открыл было рот, чтобы возразить, но
Жерл вновь приказал:
— Пей!
Рэми выпил, снова опустив взгляд. Свет свечи чертил тени на
потертом ковре, за окном шептал ветер. Вино чуть обожгло горло,
ударило в голову и заполнило все внутри плотным, серым туманом.
Стало вдруг все равно. И когда Жерл водрузил его на плечо, когда
уложил на кровать и укрыл одеялом, было все равно.
— Слабенький какой... защитник, — усмехнулся Жерл. — Спи давай.
А когда проснешься, твоей волчицы больше тут не будет... на
счастье.
Рэми знал, что Жерл ошибался. Но возражать в очередной раз не
стал.
***
Где-то далеко заливал лунный свет небольшую спальню. Аши
распахнул глаза, почувствовав, что носитель заснул. Тяжело
ворочался во сне, раскидывался на кровати под властью кошмара,
мягко звал и в то же время не знал, кого зовет. Раскрыв крылья,
сорвав цепи, Аши вырвался из ритуальной башни и завис над спящим
мальчиком.
Слишком молод еще. Слишком слаб. И... Аши чуть отвел взгляд — до
сих пор не прошел привязки и неведомо, пройдет ли. Но во сне
мальчик звал и рыдал, тянул к Аши руки, и мягким синим светом
сверкал на его запястье знакомый браслет...