Скорее бы занять себя чем-то большим, чем разборки в
семействе.
Скорее бы стать взрослым не только умом, но и
статусом.
***
Копия тайной переписки главы cеверного рода и
ученика магической школы Эдлаю для ознакомления.
***
На дворе стояла ночь. Убывающая луна заглядывала в окно, заливая
кабинет серебристым светом, а Эдлай так и не успел хоть немного
поспать. Дочитав, он сжал челюсти, скомкал бумагу и бросил ее в
камин.
— Несносный мальчишка. Опять запутался, а мне распутывай... И
хоть бы он один...
Эдлай открыл дверь и приказал:
— Приготовь Демона и пару людей пошустрее.
— Когда выезжаем?
— Сейчас!
И все же жаль, что поспать так и не удалось. Да и когда удастся?
Недоброе время выбрал Арман, чтобы сорваться. Совсем не доброе.
И хариба у щенка до сих пор нет.
Эдлай тихо выругался и осушил чашу вина, не чувствуя вкуса.
Беспокойство грызло и жгло душу. Если Арман не найдет хариба до
своего пятнадцатилетия, жрецы его убьют. И Эдлай ничего не сможет
сделать, чтобы спасти мальчишку. Мог бы... если бы не эти убийства.
Если бы... Эдлай разбил чашу о стену, приказал заглянувшему,
напуганному слуге:
— Прибери, — и вышел из кабинета.
Но одно сделать стоило и прямо сейчас: Арман должен знать, что
ему не надо будет бороться с этим одному. Да, Эдлай не хотел этого
воспитанника, но если уж получил...
— Хрен вы до него доберетесь!
***
Арман не мог заснуть. Ворочался на кровати, сминая в ногах
одеяло. Вставал, подходил к окну и вновь ложился, надеясь уснуть
хоть ненадолго. Тренировки и вечная учеба и без того выматывали без
меры, если он не будет спать... то учитель вновь хлестнет
презрительным взглядом на уроках, а дозорные на тренировках обзовут
девчонкой.
Лучше б выпороли, честное слово!
Арман долбанул кулаком по кровати и вновь сел, пригладив
ладонями волосы. Обычно он спал как убитый, а сегодня не мог найти
себе места. И все из-за чего? Из-за проклятого слуги. Если Арман
свезет Нара к жрецам, то ничего хорошего не жди. По закону
рожанина, ударившего архана, полагается убить. И другого рожанина
Арман давно бы прибил, сам прибил бы, а вот Нара даже выдать не
мог.
Проклятие! И когда только он стал таким слабым?
Тихий стук в дверь вызвал на губах слабую улыбку. Арман
откуда-то знал, кто скользнет в его комнату, кто сядет на пятки
перед кроватью, опустит голову, поставит рядом поднос и сложит на
груди руки, наклонившись еще ниже, почти коснувшись пола лбом. Все
слуги так делали. И Арману было все равно. Всегда все равно, а
теперь поднялась к горлу волна раздражения, руки сами собой сжались
в кулаки, а губы чуть было не выплюнули приказ встать. Почему-то не
хотелось, чтобы Нар унижался. Не Нар.