Эти руки знали тяжесть меча. Это тело испытало сладость
перевоплощения. Эти глаза прочитали множество книг. Эта душа горела
светом магии. Это сердце застыло в объятиях льда. Но внутри...
глубоко внутри ярко горел огонь...
— Я знал... — выдохнул Нар и вздохнул глубоко, погружаясь в
чужой мир, растворяясь в душе Армана.
А завтра будет, что будет, сегодня он счастлив! Сегодня он
живет! Ради своего архана...
Нар вынырнул из сна почти мгновенно, открыл глаза и остался
лежать неподвижно, боясь пошевелиться. На диване было удобно,
гораздо удобнее, чем на скамьях в людской, но Нар мог спать и на
полу, только бы не выгнали. Он хотел быть с Арманом. После тех
сновидений еще более.
А ведь совсем недавно он искренне ненавидел всех высокорожденных
и считал их нелюдями. Разве может человек вот так брать на ложе
молоденьких девчонок, а когда они забеременеют, приказывать вывести
в лес, да подальше... чтобы дорогу к жилищу не нашли? И ребенка не
будет, как и хлопот со жрецами, и не убил вроде, те же виссавийцы
такое убийством не считали... просто в лесу оставил.
Мог ли Нар спокойно смотреть, как его сестру за косы тащат по
двору, как пачкается в весенней грязи всегда чистая юбка, как
падает под меткой стрелой бросившийся к сестре жених, и солнце бьет
по глазам яркими лучами?
Нар был умнее горячего жениха. Он сжал зубы, встал на колени,
скрестил на груди руки и уткнулся лбом в грязь. Он знал, что если
бросится на дозорных, то ничем не поможет. Вот и к жениху позовут
виссавийцев, вылечат, а потом, как положено, позовут угрюмого
палача и вздернут на первом же суку, чтобы больше на дозорных
кидаться не смел. Нар не хотел закончить так же.
Позднее была кровь убитой коровы на руках. Как всегда упившиеся
дозорные, собаки, что даже не залаяли, от пуза нажравшись коровьего
мяса. Призрачный свет луны, мягкие ковры под ногами, третья дверь
слева на втором этаже — спальня...
Сестра заметила Нара сразу, осторожно, чтобы не разбудить
лежавшего рядом архана, села на кровати, прикрываясь одеялом, и
посмотрела умоляюще... Нар ее понимал: жениха убили, назад дороги
нет, а в лесу от холода и голода умирать будешь долго.
Потому первый удар достался ей. Прямо в сердце. Второй —
спавшему рядом выродку.
Арман не угадал, Нар не кулаком ударил. Ножом. Тем самым,
которым недавно перерезал коровье горло. Но, если сестру удалось
убить с первого удара, то вот архана... выжил, гад. Увернулся в
последний миг, нож не в грудь вонзился, а прошелся по плечу,
разрезая кожу как масло. Хороший был нож, от прадеда достался,
говорят, самальский. Все резал.