Чтобы считаться совершеннолетним,
взрослым орком, в древние времена многие юноши шли на
братоубийства. Убивали других орков, родных, жителей соседних
племён. Чтобы такого не допускать, наши мудрые предки придумали
праздник Светила. Но убить слабого или незащищённого человека
считается постыдным. Поэтому мы создали школы гладиаторов. В
которых готовят бойцов специально к празднику. Школа готовит из
рабов воинов, которые сражаются с возмужавшими юношами-орками. За
это родители орка платят школе хорошие деньги, независимо от исхода
поединка. К тому же бой проходит на арене, на которой полно
зрителей. Зрители, чтобы посмотреть бой, тоже платят деньги
хозяевам рабов. Ну и конечно же, можно делать ставки на того, кто
по твоему мнению победит, и заработать на этом кучу золота.
Мой брат владеет одной из таких школ.
Он обучит тебя и будет выставлять на бои. Деньги, которые будут
платить школе, мы разделим с ним пополам. Я не думаю, что ты
сможешь победить хотя бы в трёх боях, но тем не менее. Как говорят,
с паршивого эйхо шерсти клок. Ну, а чтобы у тебя был стимул, знай,
что, если ты убьёшь двадцать четыре молодых орка, то обретёшь
свободу согласно нашим законам и сможешь идти туда, куда пожелаешь.
Сегодня вечером прибыл караван с припасами из столицы. Завтра утром
он поедет назад, а ты поедешь с ним. У тебя есть вопросы?
Вопросов у меня было очень много, но
главный из них был «за что?». За что мне всё это? В книгах, которые
я читал про попаданцев, на них просто сыплются рояли вместе с
кустами. Они тут же обретают сверхспособности, куют булат и дамаск
налево и направо, одновременно с этим убивая могучих драконов и
спасая сексапильных принцесс; становятся магами и правителями,
строят в средневековье железные дороги и изобретают порох или, на
крайний случай, наследуют трон, а бывает, становятся демиургами. За
что со мной-то так? Почему я — раб? Неужели мне суждено через месяц
погибнуть от меча едва достигшего половой зрелости орка? Но спросил
я о другом:
— А выбор у меня есть? Варианты
какие-нибудь? Например, получить свободу сразу, а не убивая
двадцать четыре орка?
— Единственное, что ты можешь
выбрать, так это смерть прямо сейчас и прямо здесь. На столе возле
тебя лежит нож. Схвати его и попытайся меня убить, раб.
Я обернулся. Нож действительно имел
место быть. Но я не самоубийца. Нет, не сейчас. Пока есть шанс, я
буду за него держаться. Если уж мне не суждено выбраться из этого
мира, то постараюсь хотя бы выживать в нем как можно дольше. Пусть
из меня сделают гладиатора, пусть сделают настоящего воина. В этом
мире способность убивать мне пригодится.