- Кавалер, тут тропинка на север ведёт.
Волкову страшно не хотелось ему отвечать, ему хотелось раздавить
чьё-нибудь горло, но не отвечать было бы невежливо:
- Эта тропинка ведёт к дому монаха, здешнего отшельника, святого
человека.
- Кавалер, а можно мне к нему съездить? - Кричал Максимилиан с
горы. - Всё равно пока никуда не едем.
- Верно, - вдруг поддержал юношу Гаэтан Бертье. - Если он тут
живёт, может, знает, где у этих зверей тут лежбища. Давайте
съездим, кавалер.
Волков ему не ответил, развернул коня на север, дал шпоры и
поехал к дому монаха. Бертье тоже повернул коня. Псари и собаки
пошли за ними.
Это был никак не дом, так, лачуга из орешника, обмазанного
глиной. Окон нет, только глиняная труба дымохода.
- Тёплая ещё, - сказал один из псарей, потрогав трубу, что
выходила из стены.
- На солнце нагрелась, - ответил ему другой.
Максимилиан спрыгнул с лошади подошёл к двери.
- Замок. Нет его дома.
Волков и так это понял, он сразу приметил крепкий, но ржавый
замок на дверях. Нужно было уезжать, нога продолжала болеть.
Собаки, почуяв отдых, развалились на земле. А Максимилиан пошёл
вокруг дома. Волков ждал и уже думал, что выскажет юноше что-нибудь
с раздражением, но тот вышел с другой стороны дома и сказал:
- А за домом ещё одна тропа, в кусты ведёт.
Бертье сразу поехал за дом монаха, псари пошли за ним, а Волкову
страшно не хотелось туда ехать, он хотел слезть с лошади и посидеть
хоть на камне, только чтобы выпрямить ногу.
Но не пришлось, уже вскоре прибежал один из псарей и сказал
ему:
- Господин, ротмистр просит вас туда.
- Что там ещё? - Хмуро смотрел на него кавалер.
- Там кладбище, господин.
В двадцати шагах от лачуги монаха, за густыми и колючими кустами
шиповника и вправду было кладбище. Маленькое, с самодельной и
низкой оградой из камней. С деревянными крестами и простыми камнями
на могилах.
- Двенадцать душ тут упокоено, - сказал Бертье.
Волков, наконец, слез с коня. Его чуть не перекосило от боли,
пришлось даже замереть и постоять, пока боль не утихла. Потом он
всё-таки пошел, тяжело припадая на левую ногу, зашёл на кладбище.
Кресты из палок, могильные камни – просто камни с нацарапанными на
них крестами. В углу у ограды старая деревянная лопата. На могилах
никаких надписей, все могилы, коме одной, старые. Лишь на одной,
той, что ближе всех к выходу, холмик не сравнялся с землёй. Волков
подошёл к лопате, взял её, сел на ограду из камней, вытянул ногу и
стал рассматривать лопату.