- Подними! – отрывисто приказал… Патрик, кажется? Гневно
раздувались ноздри, на виске стучала артерия. Его голос хрипел от
злобы, когда он продолжил шипеть: - Подними сигару сейчас же, вложи
её мне в руку, затем гони сюда бабки, извинись перед нами и
уважаемым Сигурдом и вали на все четыре стороны! В таком случае ты
уйдешь целым!
Ремешок миллиметр за миллиметром соскальзывал с плеча.
Геральт покорно опустил очи, склоняя голову. Торжествующая
ухмылка расплылась на лице, по-видимому, здешнего охотника. Он
одобрительно покивал головой и вытянул требовательно правую руку,
поманив повелительно пальчиками: мол – вложи сюда.
Потянувшиеся в сторону окурка белые пальцы складываются в знак
Аксий. Не приходилось использовать его ещё на людях в Ремнанте. Не
зная воздействия на носителей открытой Ауры, Геральт надеялся, что
усиленный здешней магией знак дезориентирует охотника хотя бы на
миг. И он дезориентировал.
- АААааааа!!!....
Клинок запел. Одно стремительное движенье, и по Дредстоуну
разлился оглушающий душераздирающий рев. Дико визжащий, с
перекошенным от ужаса и боли лицом Патрик зажимал кровавый обрубок
над ныне отсутствовавшим локтем.
Его напарник с перекошенным от ярости лицом рванул вперед. Лишь
тремя секундами ранее требовательно протянутая рука валялась в
пыли, под ногами, словно брошенный псам кусок мяса. Удар был
столько быстр, что оглушенный Аксием подонок даже Ауру не успел
активировать! Зубы ведьмака были стиснуты в суровом, непреклонном
оскале.
И приблизившегося почти вплотную второго он встретил всей мощью
не только лишь собственной магии, но и усиленной зарядом
полноценного кристалла Огненного праха.
- Игни!
Шквал неудержимого пламени рванул вперед, словно спущенный с
цепи буйвол. Словно огненная турбина с человеческой рост размером –
Геральт ещё никогда не использовал столь мощный Игни! Тем более –
на людях. Темноволосый вспыхнул, аки свечка, будто спичка над
горящим огненным соплом. Аура или нет, но когда тебя накрывает
стеной огня… сопротивление подавлено.
Джим повалился наземь, в конвульсиях. Он катался по земле, в
тщетных усилиях сбить беспощадное пламя. Его напарник так и застыл
на коленях, словно лань при свете фар, продолжая сжимать
кровоточащий обрубок. В крысиных глазенках теперь плескался
беспредельный животный страх.