Снова ожила связь лоцмана:
Ухан: “Хочешь,
подкину идею? Все опять сводится к пресловутой “страшной тайне”,
которой наша община владеет на этой планете. Дед снова решил
поднять вопрос о защите национального достояния”.
Сомаха: “Потом,
Ухан. Не мешай, если еще не раздумал участвовать в беседе на правах
безмолвного зрителя”.
– Я тебя вызвал вот зачем... – Дед
умолк, внимательно изучая меня взглядом своих желтоватых, выцветших
от возраста глаз. – Кстати, твой приятель Ухан, как обычно, с тобой
на связи?
Ухан: “Эй, не
вздумай говорить ему об этом!”
Сомаха: “Если
как-нибудь захочешь соврать Деду, сделай это самостоятельно”.
– Вижу, вижу, на связи, все эти
небольшие заминки, – проницательно усмехнулся Дед. – Отключи его.
Не хочу, чтобы ты отвлекался во время серьезного разговора.
Ухан: “Черт!”
Это было последнее, что я услышал от
приятеля, прежде чем оборвать связь. Ничего, перебьется. В крайнем
случае позже прокручу ему запись лоцмана...
– И запись тоже выключи. Режим
полного молчания.
“Черт!”
Это была уже моя мысль. Вы тоже это
заметили? Иногда наши с Уханом мысли здорово совпадают по
содержанию. Я мысленно выполнил требуемое, отключив все приемные
радиопорты лоцмана.
Удовлетворенный моей
исполнительностью, Дед откинулся на спинку кресла:
– Итак, Сомаха. Ты должен выполнить
для общины серьезное задание. Совершить, так сказать, рейд в тыл
противника.
Ну вот. В этом месте я на минутку
прервусь, так как Дед только что озвучил мое имя вслух. Всю
сознательную жизнь отбиваюсь от насмешек со стороны сверстников, а
иногда и приятелей, но ничего не поделаешь, Сомаха – это я. Такое
вот полумужское, полуженское имя.
Двадцать четыре года назад, когда по
всем прогнозам до моего рождения оставался всего месяц, мои предки
не придумали ничего лучше, как набросать список имен, имеющих
хождение в других человеческих мирах. Местные благородные имена с
двухсотлетней закваской, традиционно принятые на Полтергейсте,
почему-то перестали их устраивать. А все инопланетные имена
казались тогда моим родителям верхом совершенства, личным творением
богини Эрато, покровительницы поэзии.
Получилось тридцать три имени –
ровно столько дней в первом из двух месяцев короткой весны
Полтергейста. Я увидел свет семнадцатого числа и автоматически
получил имя под тем же номером.