- Ладно, - тут же
смягчилась сестра. – Извини, что напомнила. Просто… Блин, тяжко до сих пор. Я
же во всём виновата. Я, понимаешь? А эти два идиота… Они тоже мудаки, конечно,
но если бы я со своей местью всё не начала…
- Хватит, -
оборвала я её негромко, чтобы не потревожить малыша. – У меня теперь сынуля
есть. А этих… Забудь. Я же забыла.
Я вру, конечно. Ни
хрена не забыла. Сложно вышвырнуть из головы двух ублюдков, исковеркавших тебе
жизнь, одного из которых ты убила собственными руками, а от второго родила
после того, как он тебя изнасиловал. Сложно забыть о том, что они с тобой
сотворили. Столько насилия, унижений, столько боли. Мне никогда не забыть. А
теперь ещё и маленький, хнычущий свёрток в моих руках… Он навсегда останется
свидетельством совершённых против меня преступлений. Но я не смогла отказаться
от него. Не смогла убить растущий под сердцем кусочек счастья. Он не виноват в
том, что сделали со мной его биологические родственники. И он один будет любить
меня.
И Машка ошибалась.
Совсем он не похож на Имрана. А вот на Булата очень даже… Но и это я переживу.
Я воспитаю своего малыша другим. В нём не будет жестокости и желания ломать всё
вокруг. Он никогда не станет добиваться девушку силой. Он никому никогда не
навредит. Я искренне верю в это. Потому что я его мать.
- Из России ничего
не слышно? – вот уже много месяцев я ждала известий о том, что меня объявили в
розыск или отец Имрана пообещал своим головорезам награду за мою бездыханную
тушку. Но… Ничего такого. Будто меня там никогда не существовало. Будто всего
того, что случилось в прошлом году, не было. Вообще. И осталось оно только в
моей памяти.
Спустя пару
месяцев абсолютной тишины и полного неведенья я всё же полезла в интернет и
нашла статью об убийстве бизнесмена Басаева у него дома. Все подозреваемые
задержаны и ведётся следствие, а самого убиенного не особо и жалели, ибо он, по
слухам, был тем ещё «криминальным лицом». Лицом, которое я видела в своих
кошмарах. Лицом, которое являлось ко мне каждую ночь и продолжало меня мучить и
истязать.
Я ненавидела
Басаева не за плен, не за издевательства и насилие. Не за то, что подложил меня
под своего чокнутого братца. Даже не за побои. Я ненавидела его за то, что
запятнал своей кровью мои руки. Испачкал их и теперь я не могла смыть с себя
эти багровые пятна. Они въелись в кожу, разъедая её, будто кислотой. Так
мерзко, так гадко… Я чувствовала себя грязной, вынашивая ребёнка и готовясь
стать матерью.