А когда малыш
появился на свет, посмотрела в его тёмные, карие глаза, и поняла, что, если
придётся, убью ещё не раз ради него. Кого угодно. Жестоко и беспощадно.
С Марком Уилсоном
мы познакомились спустя три месяца после рождения Даниила. Сына я назвала,
конечно, Дэниэлом, дабы не нарушить нашу конспирацию, но втихаря называла его
по-русски Даней. Не то чтобы я сильно скучала по родине… Нет. Я не планировала
туда возвращаться. Благо, в Америке у меня всё шло более-менее гладко, да и
Машка здорово помогала. Она до сих пор чувствовала свою вину и всячески
пыталась её загладить. Но мне не хватало чего-то… Чего-то родного. Я любила
русские имена, селёдку с огурчиками и родной язык. Но из всего этого могла
позволить себе только селёдку, за которой ездила через два квартала в русский
магазин. Мне было необходимо напоминать себе, кто я и откуда. Зачем? Понятия не
имею. Наверное, чтобы когда подрастёт мой сын и спросит, откуда мы родом, я
могла хоть что-то ему ответить.
Марк знал о том,
что я русская. Это было трудно не заметить, особенно предавал акцент. Но я
упорно училась, искореняла в себе всё, что могло бы помочь врагам найти нас. На
случай, если старший Шамаев решит всё же отыскать меня и уничтожить. Я всё ещё
ждала и спала со стволом под подушкой, уверенная в том, что смогу выстрелить в
любого, кто ворвётся в мой дом. Домом мою небольшую квартирку было трудно
назвать. Скорее это была раковина, в которой я, как моллюск, пряталась от всего
мира. И прятала в ней свою жемчужину, своего малыша.
Машка не раз
таскала меня в большие дома, где даже стены пропитаны той самой пресловутой «американской
мечтой», один из которых и прикупила себе. Любит она жить красиво. Но я не
осмелилась сделать такой шаг. Мне нравилась моя квартирка, небольшая, довольно
уютная и тихая. А ещё, там, как мне казалось, будет легче защитить себя в
случае чего. Все свои действия, все поступки, даже самую мелочь я продумывала
именно с этой позиции – защитить себя. Себя и Даню.
Первое время я не
отпускала от себя сестру. Мы колесили по миру, запутывая следы, как ошалелые,
будто за нами гнались целых три месяца. Два раза меняли документы и имена, я
даже причёску изменила, хотя это и казалось глупой киношной фишкой. Потом всё
же осели в Штатах и начали двигаться вперёд. Но я каждую ночь вскакивала от
кошмаров и жила ими даже днём. Я сходила с ума, и Машка, глядя на это, не
решалась оставить меня.