Это было молодое деревце, выдернутое
прямо с корнями, лишенное верхушки и ветвей, и Король нес его
именно корнями вверх, и корни, еще в свежей земле, только слегка
обрезанные, укороченные, служили гнездом, где из зеленого мха среди
цветов сон-травы и пролесок выбивались красноватые закрученные в
тугие плоские спирали побеги папоротника. А среди обычных побегов
был один. В нем ощущалось некоторое родство с прочими собратьями,
однако его спираль самостоятельно свисала далеко вниз, как
распущенная лента серпантина, и цвет его был не
буро-красно-зеленым, как у прочих, а ярко-оранжевым.
«Жар-цветок!» ― как порыв весеннего
ветра пронеслось еще раз по зале.
Кастер, впрочем, на сей раз не
поддался общему порыву жадно вытянуть шею, чтобы лучше рассмотреть
Жар-цветок. Диковинная редкость, конечно, но лично он не видел в
этом вьющемся алом отростке чего-то сверхъестественного: мало ли
чем болеют растения. Вот встречаются в природе тигры-альбиносы ― и
никто не делает из них культа...
Король тем временем дошел трона
и остановился.
Вновь набежали откуда-то давешние
девчушки в туниках, сдернули с трона парчовое покрывало, явив
глазам собравшихся деревянное кресло посреди бугра из белых лилий,
лиловой махровой сирени и голубых гортензий, и опять упорхнули.
Юные пажи помогли Королю усесться, расправили фиалковый плащ и
остановились стражей у подножия.
Жезл церемониймейстера вновь стукнул
об пол, призывая гостей ко вниманию.
― Личный гость Короля, ― пауза. ―
Номер сто шестьдесят один!
Откуда-то справа послышался легкий
шумок, и на дорожку в полуобморочном восторге вышла победительница
лотереи.
Она сделала в сторону Короля глубокий
реверанс; следом тут же выбрался из рядов ее кавалер, тоже отвесил
поклон и, предложив даме руку, повел ее к трону. Улыбающаяся дама и
ее кавалер, гордые устремленным на них вниманием, прошествовали
мимо Кастера. Можно было подумать, они удостоились приглашения
самого Императора (что в общем-то было не лишено смысла). Парочка
подошла к трону. Дама сделала еще один реверанс, поцеловала Королю
руку и плюхнулась на поднесенный пажами табурет у подножия трона.
Кавалер с важным видом встал за ее спиной.
Церемониймейстер объявил
«подарок для личного гостя Короля», и все те же девчушки в
туниках вынесли из-за трона и обнесли всю залу золоченым подносом с
необычайно уродливой фарфоровой вазой, снабженной двумя большими
ручками по бокам и изукрашенной по верхнему краю безвкусным
цветочным бордюром. Больше всего ваза походила на полуведерный
горшок; в довершение сходства она была доверху набита мелкими
цветками мышиного гиацинта, так что казалось, что вот-вот эта
цветочная каша начнет развариваться больше и больше, полезет из
своего несуразного вместилища наружу и заполонит все вокруг. Дама с
блаженной улыбкой приняла подарок, ведь под лепестковой кашей могло
находиться что-нибудь весьма ценное, вроде какой-нибудь драгоценной
безделушки или приглашения на Большой Императорский бал, а могло
быть и что-нибудь вроде связки бубликов или коробки прошлогодних
конфет, что в общем-то для провинциалки, коей выглядела
счастливица, тоже было ценно ― ведь все выигрыши новогодней лотереи
предоставлялись самим Императором.