Сидеть в обнимку с подарком, впрочем,
было неудобно, и королевская гостья тут же отставила его рядом с
собой на пол, а потом нога какого-то юного и не в меру
сообразительного пажа будто невзначай задвинула вазу под табурет
счастливицы. Это вызвало в зале некоторое оживление ― подарок
весьма недвусмысленно смахивал на ночной сосуд, и под табуретом ему
было самое место.
Впрочем, веселье публики длилось не
долго.
― Шут для увеселения Короля! ―
провозгласил церемонимейстер, и в рядах временных подданных
возникло шевеление. Теперь движение было обратным первоначальному:
наиболее опытные старались убраться подальше от красной дорожки,
вытесняя вперед неискушенных новичков. Бедняги радовались, смотрели
во все глаза, не представляя себе, что сейчас-то и начнется самое
веселье. Кастер поспешил присоединиться к опытному большинству.
По дорожке шел тонкого сложения
невысокий человек в обычном на первый взгляд костюме. Вот только
штаны ему были заметно великоваты: сильно морщились спереди и почти
волочились по полу сзади; только сюртук так туго обтягивал тощий
торс, что, казалось, сейчас лопнет, и пуговицы, которыми он был
усеян, градом посыпятся на пол; только новомодный цилиндр на голове
человечка позвякивал шутовскими бубенцами, а небольшой жезл,
увенчанным петушиной головой, он нес на манер трости, повесив на
сгиб локтя. Человек шел, поглядывая по сторонам, иногда приподнимая
над головой цилиндр, приветствуя знакомых, которые старались на
глаза ему не попадаться.
Знакомых у него здесь было немало.
Этот несуразный человечек был хорошо ― слишком хорошо! ― известен
многим из присутствующих, и не зря они так тщательно старались
избегать его внимания. Ибо это был Личный Шут Императора, последний
из представителей когда-то многочисленного племени придворных
шутов, фигура при Дворе настолько весомая, что одно его слово могло
разрушить любую карьеру. Никто не знал, кто он и откуда, но ходили
упорные слухи, что его предки давно получили дворянство, и сам он
знатен не менее тех, над кем ему вменялось в обязанности
потешаться; поговаривали, что он чуть ли не сказочно богат, что… Да
мало ли что говорят при дворе о сильных мира сего, пусть даже они
каждый день напяливают на себя дурацкий колпак и всегда готовы
развлекать Императора. И не только развлекать.