― Доброе утро, сударыня, ― произнес
человек знакомым уже тихим голосом.
― Доброе утро, сударь, ― ответила
Наора, оторвав взгляд от лица человека и посмотрев на то, что он
держал в руках. ― Мне еще никогда не приходилось завтракать в
постели, ― добавила она с сомнением.
Ей вовсе не хотелось обидеть своего
услужливого благодетеля, но и напакостить от неумелости на
белоснежных простынях тоже не хотелось. Впрочем, ее отказ был понят
правильно.
― Это вовсе необязательно, ― сказал
человек в сером. ― Мы можем пройти в столовую и позавтракать
вместе.
Предложение было неплохо, однако было
одно «но».
― Если можно… Но как же я… ― Наора не
договорила, а большие губы уже расплылись в почти детской доброй
улыбке:
― Это здесь же, в ваших же
апартаментах. И мы будем вдвоем, по-домашнему.
― Тогда, конечно, ― улыбнулась Наора.
«В ваших апартаментах, ― повторила она про себя. ― Надо же!»
Благодетель объявил Наоре, что сейчас
распорядится и будет ждать ее, как только она будет готова, после
чего вышел, так и не избавившись от своей ноши.
Через пятнадцать минут, приведя себя
в подобающий вид при помощи кувшина с теплой водой и того, что
обнаружилось на туалетном столике, Наора уже сидела за полностью
сервированном столом напротив человека в сером платье.
Вышеозначенная процедура привела ее в более-менее нормальное
расположение духа, поэтому, несмотря на некоторое неудобство с
одеждой, Наора чувствовала себя уверенней.
― Я так и не узнала вашего имени,
сударь, ― первым делом спросила она.
― Меня зовут Рет-Ратус, ―
представился он, наклонив голову.
― Какое необычное имя, ― вежливо
заметила Наора.
Рет-Ратус продолжил невозмутимо
разливать по чашкам горячий чай, и Наора не стала настаивать, так
что завтрак проходил в молчании. Но это вовсе не значило, что его
участники отдавали должное только яствам и не уделяли должного
внимания друг другу.
Наора невольно отметила, что
Рет-Ратус ведет себя за столом с той непринужденностью, как делают
это аристократы или актеры. Но он ― Наора была в этом уверена ― не
был ни тем, ни другим. Оставалось только гадать кем он был, но для
этого у нее было слишком мало информации.
Рет-Ратус в свою очередь
присматривался к девушке, но любопытство его не было того свойства,
к которому Наора привыкла ― ни жадности, ни похоти, ничего
подобного, ― и она начала понимать причину.