– Наши-то возятся. Родственников ищут.
– То наши. Немцам это даром не нужно. Потому как получается, что
из кучи пропавших без вести вытанцовывается беда с выплатой пенсий
родственничкам, с перезахоронением за госсчет, и опять же начнет
выпадать куда как злая цифра потерь. Пока все сошлись на 4,5
миллионах, а получится раза в два самое малое, а то и больше. Так
что государству это совсем ни к чему. Ну-э-э, опять же и рядовым
немцам до своих родственников дела нет, им все эти убытки
внеплановые – как собаке пятая нога. И денег жалко, и чувства после
разгрома у них притупились, слишком многие погибли. Ну-э-э, одним
больше, одним меньше.
– Пару лет назад нашли засыпанный тоннель-убежище, мало не с
ротой фрицев – с Первой еще. Причем точно известно, что за часть и
рота, даже список есть. Делай генную экспертизу – и получай останки
прадедушки. Так никто из родственничков и не почесался. Вот
англичане и канадцы – те в похожем случае понабежали, – кивнул один
из безлошадных.
– Англичане, – хмыкнул Петрович, – ты еще норвегов со шведами
вспомни.
– Это да, у тех известно с точностью до метра, где кто погиб, –
кивнул один из безлошадных.
– С такими потерями, как у них, – немудрено, – хмыкнул Петрович
повторно и весьма ехидно.
– С норгами – да. Их всего-то на войне было шиш да ни шиша. Но
англичане-то повоевали?
– Мощно повоевали, нечего сказать. И сами же гордятся, что в
«Битве за Англию» у них больше офицеров погибло, чем во всей Первой
Мировой. А та «Битва…» – фигня детская по сравнению даже с 41-м
годом. Они умеют за чужими спинами отсиживаться. Но это мы
отвлеклись. Так вот, когда потери невелики и страна от войны не
пострадала, – ну, как Швеция или там Англия, – то с потерями
разобраться не так сложно. А когда потери лютые и страна в хлам –
тут все гуще выходит. Ну, чтоб ясно было, – англичане всего убитыми
и пропавшими без вести потеряли столько за всю войну, сколько немцы
– под Сталинградом. Потому им с потерями проще. На порядок меньше
минима, про разы не говорю.
Капелла покрутил головой с таким видом, с каким матерые седые
ветераны вспоминают бурную молодость.
– Моя коллекция началась оттуда. Урожайные места, сейчас такого
уже нет, и не будет до нового завоза.
– Ты в Сталинграде копал? – удивился Паштет.
– Не, зачем? Я просто подумал немного, – тоном скромного гения
ответил копарь.