Ректор сделал небольшой надрез на
вене на сгибе и приставил трубку к ранке, второй конец трубки
приладил к горлышку красивого флакона. Я ожидал, что кровь
прольется и запачкает все вокруг, но словно по волшебству она
медленно текла только по трубке - видимо, ректор ненавязчиво
применил Благодать. Ни капли не пролилось мимо.
Проделывая эти манипуляции,
Долгоруков что-то бормотал себе под нос по-гречески, но я не смог
разобрать его бубнежа.
Наконец он отнял трубку от раны, тут
же приложил ладонь - что-то горячее на пару секунд скользнуло по
коже, и я ощутил, как рана начала затягиваться. Кровь мгновенно
остановилось, и через несколько секунд на сгибе локтя остался лишь
едва заметный след.
— Теперь самое главное, ваше
сиятельство.
Ректор убрал трубку и поставил
наполненный кровью флакончик на стол, а затем потянулся к мешочку.
Едва он раскрыл его, я увидел сияние - внутри мешка что-то
светилось знакомым мне светом Благодати. Голубовато-зеленоватое
свечение отбросило блик на лицо Долгорукова.
— Пыль Осколка? — предположил я.
— Верно, Михаил Николаевич. Выходит,
у вас было время не только на хулиганство, но и на учебу. Что ж,
похвально, похвально… Ритуал, подобный этому, надлежит скреплять
силой Осколка. Самый надежный способ - не привязываться к родовым
Осколкам, а использовать чистые носители без привязок. Так рисунок
заклинания получится более четким и доставит вам и нам меньше
неудобств.
— Полагаюсь на вашу мудрость, —
кивнул я.
Ректор польщенно улыбнулся. Неужели
такой, как он, был падок на лесть?
— Я действительно рад, что вы
сделали верный выбор, — он запустил пальцы в мешочек, выудил оттуда
щепотку светящейся пыли и положил на ладонь. — Готовы?
— Да.
Он произнес длинное заклинание на
старогреческом, шепча над самым порошком так, чтобы не сдуть ни
пылинки. Наверняка это было сложно - я старался даже не дышать,
пока порошок был на его ладони. Затем он поднял на меня глаза.
— Отдаешься ли ты добровольно на
службу Аудиториуму Магико, Михаил Соколов?
— Да.
— Клянешься ли ты соблюдать интересы
Аудиториума Магико и ставить их выше долга, чести и прочих
клятв?
Я на миг замялся. А если эти
интересы пойдут наперекор Роду? Что тогда?
Но выбора уже не было.
— Клянусь, — тихо сказал я.
— Клянешься ли ты слушать,
повиноваться и исполнять приказы ради Аудиториума Магико? Клянешься
ли хранить тайны Аудиториума и защищать их?