***
Поездка
выдалась весьма тряской. Карету то и дело подбрасывало на
неровностях, хотя двигалась она едва ли быстрее пешехода. И это
королевский тракт! Говорят, путешествовать по загросским дорогам
одно удовольствие: они ровные и прямые, к тому же вымощены камнем.
Есть даже специальная служба, которая следит за состоянием дорог и
производит своевременный ремонт. Здесь до такого еще очень далеко.
Да что там! Пожалуй, даже ближайшие потомки не смогут увидеть
подобное.
Если бы не
подушки, которыми обильно обложили юную Изабеллу, было бы совсем
худо. Не в ее состоянии предпринимать такие путешествия, все же она
на четвертом месяце беременности. Ну да ничего. Это неважно. Ей
никак нельзя было остаться дома.
Отец мужа
смертельно болен, и долг Берарда — находиться в этот час подле
него. Изабелла не могла оставить супруга в столь трудную минуту. Он
искренне любил отца, и происходящее сильно ранило его.
Как так
случилось, что даже собравшиеся все вместе лекари королевства не
могли помочь своему сюзерену? Непонятно. Очевидно, не обошлось без
заговора, а к таким вещам подходят очень серьезно. Настолько, что
удар должен быть точным и выверенным, иначе не стоит и
начинать.
Сейчас
Изабелла ехала одна. Нет, в карете находилась ее служанка, а эскорт
состоял из десяти воинов, так что полным это одиночество никак не
назовешь. Но мужа рядом не было. Буквально вчера, когда они
остановились на постоялом дворе при тракте, их разыскал гонец. Он
принес худые вести. Состояние короля резко ухудшилось, и если бы
Берард продолжил путь вместе с супругой, он вполне мог не застать
отца в живых.
Возможно,
это и не так. Ей хотелось, чтобы это было не так, ведь она искренне
любила свекра, который, не имея дочерей, относился к ней как к
родной. А с каким нетерпением он ожидал рождения ее ребенка! Причем
вне зависимости от того, кто родится, сын или дочь. Ну прямо как ее
отец, который тоже не находил себе места. Она была старшей из детей
графа, и у него тоже родится первый внук или внучка. Она очень
хотела застать короля живым и желательно при твердой памяти, чтобы
сказать ему последнее «прощай» и выразить благодарность за теплоту,
которой он щедро одаривал ее.
Но раз уж
так случилось, то Берарду следовало поторопиться. Она сама настояла
на том, чтобы он ехал вперед. Одно дело, если она не успеет к
смертному одру умирающего — и он сам, и Господь простят ее, так как
причина ее опоздания весьма уважительна. Но для мужа ситуация
иная.