— Ладно.
Только пусть у мамы обязательно тряпицу возьмет, и побольше, а то
как в воду залезет, у него тут же нос начинает течь.
Ага, была
такая беда у громилы Грегора в детстве. Все они для нее оставались
детьми неразумными, за которыми глаз да глаз. Ох и позору-то! Но
Адам и не подумал отстраниться, только зыркнул сурово на
ошарашенного слугу, когда матушка Аглая наслюнявила тряпицу и
полезла вытирать пятнышко на щеке трактирщика.
— Она же
безумная! — воскликнул слуга, когда женщина наконец удалилась на
кухню.
— Она
святая, — строго одернул его трактирщик. — В общем, ты все видел.
Не указ я ей и барон твой тоже. Если его это успокоит, то передай,
что сам наместник короля не гнушался останавливаться в моем
трактире, когда беда с его сыном случилась, и графы
останавливались, да не только несвижские.
***
Барон
Мерхайм появился под вечер. Не иначе как переваривал и перепроверял
информацию. Понять можно. Из престижного района — в ремесленный
квартал! К его удивлению, публика здесь была хоть и из черни, но
выглядели все чинно, пропойц же и вовсе не наблюдалось.
Слуги на
руках внесли молоденькую девушку с мертвенно бледным лицом. Да и
можно ли назвать это лицом? Больная исхудала настолько, что ее
голова напоминала череп, обтянутый серой кожей. При виде нее люди
стали спешно осенять себя священным кругом с заключенным внутри
крестом. Это ж до чего бедняжку болезнь довела! И как ее довезли-то
еще живую? Порча. Как есть порча, да еще и застарелая. Как видно,
уже давно борется бедолага с недугом.
Едва
завидев вошедших, Адам устремился к ним. Оно и неудивительно — это
не простые работяги, понимание иметь надо. А барон вон каков,
спесью так и переполнен. Смотрит вокруг так, словно делает
одолжение присутствующим, позволяя лицезреть его
персону.
—
Трактирщик, где лекарка? — сказал, будто каркнул,
Мерхайм.
Окружающие
смотрели на знатного посетителя исподлобья. Пни он любого из них —
безропотно по мостовой расстелились бы. Все-таки благородный. Но
чтобы так о матушке Аглае!.. По трактиру прокатился
ропот.
— Не
извольте беспокоиться, ваша милость. Скоро будет.
— Смотри,
червь, если она не поможет, разнесу твой вертеп, камня на камне не
оставлю.
Вот
молодец. Можно подумать, тебя сюда зазывали. Сам ведь пришел.
Причем пришел просить о помощи. «Ты только не вздумай так к матушке
Аглае, — подумал про себя трактирщик. — Не поймут ведь, а там и до
беды недалеко».