— Вы правы! — перебила я. — Это не ваше дело! — заявила, гордо
вздернув подбородок. Ладно, от преподавателя нотации выслушивать —
ему по статусу поучать полагается. Но этот-то куда?!
— Настя, не обижайтесь. Я не желаю вам зла. — Мастер хмурился,
вертя в руках трость, на которую, по логике, должен был
опираться.
— А я вам желаю… — выдержала паузу исключительно из вредности и
чтобы посмотреть на выражение его лица, после чего с улыбкой
добавила: — Звездной ночи желаю, господин Канерва! А мне уже
действительно по… — Договорить не получилось, потому что сверху
спикировало что-то розовое и воинственное, вынудив нас всех (кроме
на диво устойчивого часовщика) отпрянуть.
Зависнув между нами, фамильяра заверещала на пол улицы:
— Не тронь Стаську, маньячина!
Брина зарычала и пошла в наступление на Мурку. Мурка зашипела,
растопырив когти, и подпрыгнула повыше, свернув в фигу хвост. Не
знаю, чем закончилась бы эта битва титанов, но мастер пресек
кошаче-собачий скандал одним коротким словом и ударом трости. Слава
звездам, не по Муркиному хребту! Он просто с силой воткнул свою
палку в землю, точно волшебный посох, и от нее во все стороны
плеснул фонтан серебристых искр. Фамильяры взвизгнули, как обычные
животные, и отскочили друг от друга. Я, к слову, тоже отступила —
береженого бог бережет.
— Теперь нам точно пора, — пробормотала, поймав за хвост свою
горе-защитницу. Кто ищет, как говорится, тот найдет: вот и
Мурмизулия нашла... своего маньяка. Вроде ж зрение у нее хорошее, а
соседа в ночи не признала. — Господин Канерва, Брина! Всего вам
доброго, и… извините за недоразумение!
Не дожидаясь ответа, я побежала домой, утаскивая за собой кису,
что-то недовольно бурчащую. Судя по тому, что удалось разобрать,
она решила, будто мастер собирается огреть меня тростью, потому и
кинулась грудью на мою защиту. Похвально, конечно, но глупо!
Впрочем, какая разница? Этот сосед мне не добрый друг, что бы он
там ни говорил, а конкурент на наследство, значит, так ему и
надо!
В подъезд я влетела с такой скоростью, будто за мной демоны
гнались, и, не сбавляя шага, помчалась вверх по лестнице. Вспоминая
разъяренную Мурку и вытянувшееся от удивления лицо часовщика, едва
сдерживала смех. Не успел он застращать меня маньяками, как сам тут
же угодил в эту категорию.